Пробуждение - Нефер Митанни

- Что будет? – словно бы не понял Сергей, - Ты о чём?

- Ну как же…царь-то новый, говорят, в Польше живёт. Нешто можно так? Царю в столице жить заведено, - объяснил Емельян.

Потом помолчал и опять тихо спросил:

-А правда, ваше высокоблаародие, что новый царь солдатам послабление устроить хочет? У него-то в Польше всего восемь лет служат… А то вот ещё сказывают, будто покойный-то император всё Николаю Палычу отписал…

Он смотрел на Сергея, ожидая ответа, а тот не знал, что ответить и сказал честно:

- Не знаю, братец… Что Константин, что Николай – не всё ли одно, как думаешь?

Он изучающе посмотрел на солдата, с интересом ожидая его реакции.

- Оно, конечно, - пробормотал тот. – А всё ж непорядок… - он беспомощно развёл руками.

- Ну, даст Бог, решится дело! – Петрушевский хлопнул Емельяна по плечу и, поблагодарив за табак, быстро вышел за ворота казарменного двора.

Мокрый снег неприятно ударил в лицо. Сергей вдруг почувствовал, что смертельно устал. Больше всего на свете ему захотелось поскорее увидеть Анну, заключив в объятия, скользнуть руками по тонкому стану и поцеловать её нежные податливые губы, а потом, склонившись над колыбелью, утонуть в небесно-ясных глазках крошечного сына.

Едва войдя домой и протягивая Архипу шинель, спросил:

- Анна Александровна где?

- Отдыхают барыня, - отвечал камердинер, - Сашенька коликами мучился, насилу успокоили. Измаялась она, сердешная, с сыночком.

- Не будите её! - предостерёг Сергей и спросил: - Письма мне не было?

Не дожидаясь ответа быстро прошёл в кабинет, лёг на диван, заложив за голову руки. Архип, что-то бормоча и потирая обвязанную шалью спину, поплёлся за ним.

- Были письма, – ответил он, - я вона на стол положил…Что же делается-то? Кухарка с утра на рынок ходила, говорит, бунт будет почище Пугачёвского… Эх, Сергей Владимирович, в деревню надобно ехать! Там уж никакой бунт не страшен… Да и чего ещё желать-то? И сытно, и тепло, Анне Александровне с дитём самое то.

Заметив, что Сергей его не слушает, Архип направился к дверям, но вдруг взмахнул рукой, вспомнив что-то, и сказал:

- Чуть не запамятовал! Мальчонка от господина Бестужева прибегал, записку принёс.

- Где? - лёжа с закрытыми глазами, спросил Сергей.

- Что – где? – моргнул старик, непонимающе уставившись на него.

- Да записка где? - раздражённо поморщился Сергей и сел, потирая болевшее плечо с застарелой раной.

Камердинер засуетился, стал ощупывать свою одежду, лихорадочно вспоминая, куда была запрятана злополучная записка.

- Ну сколько можно отучать тебя от дурацкой привычки прятать всё в карманы?!- вновь поморщился то ли от нетерпения, то ли боли Сергей.

- Депеша-то больно важная, - оправдывался Архип, - сказали, непременно в руки вам передать.

Наконец, из складок шали он выудил скомканный бумажный клочок и протянул его Сергею. Пробежав глазами послание, тот встал и, на ходу застёгивая мундир, бросил камердинеру:

- Я сейчас уйду. До утра не жди. Ежели кто меня спрашивать будет, скажи, что не знаешь. Анне же скажи, что я в казармах, пусть не тревожится и бережёт себя и сына, утром буду дома. Слышишь?

- Ах, батюшка! Да куда ж опять-то? Ведь вечер поздний! – заохал Архип, стряхивая растаявший снег с шинели Серея. - Уж который день дома не ночуете, Анна Александровна вся извелась, вас ожидаючи!

Сергей отмахнулся от него и вышел из квартиры.

***