Пробуждение - Нефер Митанни

- Только то, мадам, что я умею обращаться с этой штукой и могу воспользоваться ею в случае опасности. Более того, я уверен, что ваш супруг, который – как мне известно – не питает ко мне приязни, сейчас был бы полностью со мной согласен. Нельзя леди отправляться одной в столь дальнее и опасное путешествие! Тем более леди ваших лет и положения! И самое главное – вот, - он протянул ей сложенную вчетверо бумагу.

Развернув листок, Анна узнала почерк Синяева. «Дорогая, Анна Александровна! Заклинаю Вас принять предложение господина Чедвика! Он явился ко мне и заявил, что намерен вас сопровождать. Пишу по его просьбе, так как он предвидит ваши возражения. Я нахожу его решение вполне разумным и полезным для вас! Воспользуйтесь его предложением ради моего спокойствия! Уверен, что Сергей тоже бы настаивал на этом. С искренним почтением, Ваш Николай».

- Даже не знаю, - прочтя письмо, с сомнением проговорила Анна, - Это… так неожиданно…

- Мадам, - вновь заговорил Чедвик, - Я знаю, в России очень щепетильно относятся к вопросам чести… - он замялся и сказал откровенно: - Возможно, вы сомневаетесь, что поездка с мужчиной через всю страну может повлиять на вашу репутацию, но я готов ехать не в карете, а с кучером. На остановках буду держаться поодаль.

- Да, Господь с вами, сударь! – воскликнула Анна в полголоса, - Ни о чём таком я и не думаю! Моя репутация теперь не может пострадать ещё больше, - печальная улыбка скользнула по губам. – Ехать одной через всю страну – уже немыслимо у нас, но у меня нет иного выхода.

- Так значит, я могу вас сопровождать?! – лицо его было серьёзным, но глаза лучились улыбкой.

- Хорошо, - сдалась Анна и протянула ему руку, - я принимаю ваше предложение, - она улыбнулась и добавила: - Надеюсь, вы расскажете мне об Америке.

- С преогромным удовольствием, сударыня! – встав, заверил он по-русски и поднёс к губам протянутую руку.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Часть II. Глава 18

Николай пришёл на встречу раньше того срока, на который сам же и назначил это деловое свидание. Заказав в трактире рюмку водки, быстро опрокинул ледяную жидкость в себя и сразу ощутил, как обжигающая волна разлилась внутри. Это именно то, что ему сейчас было нужно – согреться. На улице стояла отвратительная слякоть, дождь лил три дня к ряду, а на четвёртый сменился мокрым снегом, который таял, едва коснувшись земли. Обычная столичная осень. Но для Синяева она была странной. За всё время после событий у Сената он привык, что в его холостяцкой лёгкой жизни, где кроме службы были только пирушки с приятелями, да лёгкие интрижки с актрисами, или вполне респектабельными замужними дамами, вдруг появился смысл – Анна и маленький Сашенька, жена и сын его друга. И каждый вечер он бывал у них, выполнял какие-то просьбы, заботился, как если бы они были его семьёй. Когда Анна с сыном уехали в деревню, он друг ощутил болезненный укол одиночества. Некуда было спешить по вечерам, не о ком заботиться. Можно было окунуться в новую любовную интрижку – графиня Нулина на днях прислала записку, где назначала ему свидание в своём доме в полночь. Год назад он бы не раздумывая принял заманчивое предложение и сполна насладился бы ласками опытной любовницы. Но… всё изменилось. Раньше женщины искали его внимания и получали положительный отклик, теперь же они только раздражали его своими томными взглядами, которые бросали на него на балу или просто при встрече на прогулке, и даже охота за неприступными красавицами больше не прельщала его. Скука и одиночество владели им. В глубине души он понимал, что никто, кроме Анны не может исцелить его от хандры и заставить весело биться его сердце.