Пробуждение - Нефер Митанни

Обнявшись с провожающими, Анна села в карету.

- Вот, Анна Александровна, - Танюшка подала ей корзинку, - Завтрак я вам в дорогу собрала. Пирожки горячие ещё, да и снедь кой-какая. Вам в пути покушать надо.

- Спасибо, Танюша, - печально улыбнулась Анна, принимая корзину.

Отъехали. Анна смотрела в окно кареты, последним взглядом окидывая дом. Отыскав окно детской, задержала на нём взгляд. Всё утро она была точно во сне. Сон казался тяжёлым и гнетущим, хотелось проснуться. Да, вот сейчас она очнётся от странного болезненного видения, и всё будет, как раньше – Сашенька спит в колыбели, Варвара сидит в кресле зарукоделием, а стоит пройти по коридору и распахнуть двери в кабинет, как она увидит мужа, читающего что-то за столом. Она подойдёт сзади, положит ладони на широкие плечи, он сразу отложит книгу и с лукавой улыбкой усадит к себе на колени. Да, именно так и будет, надо лишь прогнать мутный плохой сон! Но сейчас, когда карета тронулась от крыльца, пришло осознание, что не сон это, а самая настоящая реальность. Господи! Что же она делает?! Зачем?! Сашенька… Такой маленький её мальчик, недавно сделавший первый шаг, разве он заслуживает остаться сиротой при живых родителях?! Ей хотелось с криком остановить карету, кинуться к сыну, прижать к себе и не расставаться с ним никогда. Но она продолжала сидеть, сжавшись в комок, оцепенев, и только слёзы горячим потоком хлынули из распахнутых глаз.

Карета миновала главную аллею, выехала за пределы усадьбы и вскоре оказалась на заснеженной дороге. Вокруг расстилалась нетронутая белизна - несмотря на последние календарные дни осени, природа уже была во власти зимы. Пушистый снег вздымался под копытами лошадей. Придорожные кусты напоминали укутанных в белые шали баб, которые, точно провожая Анну, выстроились вдоль дороги. Полоска леса тонкой чертой отделяла заснеженное поле у самой линии горизонта. Анна смотрела в окно кареты, прислушаваясь к хрусту снега, а слёзы всё бежали нескончаемыми ручейками из чёрных глаз несчастной княжны, и казалось, что поток их никогда не иссякнет.

Сквозь мутную пелену слёз она вдруг увидела смеющееся лицо мужа. Он был в парадном мундире – они собирались на бал. Она не слышала его голоса, но поняла, что он просит поторопиться, опаздывать не любил и это было против его правил. Она шагнула к зеркалу, чтобы поправить причёску и складки на пышной юбке. Он подошёл сзади, сильные руки уверенно скользнули ей на талию, развернули лицом к себе. Мягкие и тёплые, как солнечный свет, губы завладели её ртом. Она отдалась этой всеподчиняющей ласке, впуская в себе частичку его огня. Бал? Зачем? Ей не нужно ничего, пусть только это солнечное тепло льётся ласковым потом в глубину её существа, заполняет собой и уносит к вершинам счастья.

***

- Сударыня! Извольте выходить – станция! – Анна растерянно смотрела в бородатое лицо, показавшееся в распахнутой дверце кареты.

Бал, поцелуй Сергея – то был сон, а голос ямщика разбудил её и вернул в реальность.

- Да? Уже? – она с недоверием уставилась на мужика, - Так быстро?

- Да где же быстро-то? – усмешка с лукавыми искорками в карих глазах сделала лицо бородача моложе и добрее, теперь он уже не казался Анне таким страшным, – Мы же цельный день ехали без остановок. А вы, барыня, проспали всё энто время, видать, укачало вас, как в колыбели.

Напоминание о колыбели заставило болезненно сжаться сердце.

- Идёмте, - продолжал кучер, - Заночуем здесь.

- А нельзя ли сейчас ехать? – спросила Анна, представив себе грустную перспективу провести ночь на станции. Любая задержка в пути казалась ей невыносимым испытанием.

- Никак нельзя, сударыня! – покачал головой мужик, - Лошадям отдых нужОн. Да и нам тоже чайком погреться не помешает! Мороз крепчает, к ночи совсем залютует.