Тихий шепот - Нева Олтедж

Я почти час не мог успокоиться настолько, чтобы говорить об этом. Если бы я спросил ее, когда мы находились еще недалеко от дома ее отца, я бы, наверное, развернул машину и вернулся, чтобы убить этого сукина сына.

Бьянка смотрит вдаль, задумавшись как будто она спорит сама с собой, отвечать мне или нет. Спустя мгновение она набирает на телефоне слова и поворачивает дисплей ко мне.

«Он хотел, чтобы я шпионила для него за братвой. Я отказалась.»

Что ж, ничего другого я и не ожидал.

— Почему ты отказалась?

Она приподнимает одну бровь, снова набирает текст и отдает мне телефон.

«Я не самоубийца.»

— Мудрое решение.

Я протягиваю руку и провожу пальцем по ее щеке, легким как перышко прикосновением. Ее кожа такая мягкая, и прикосновение к ней не беспокоит меня. Как раз наоборот. Я еще раз провожу по ее щеке, на этот раз тыльной стороной ладони. Краснота почти полностью исчезла. Но желание убить мудака — нет.

Выражение лица Михаила, когда он ласково касается моей щеки, весьма озадачивает. Я не могу его описать. Возможно, что-то среднее между удивлением и замешательством, но могу ошибаться, потому что ни то, ни другое не поддаётся объяснению. Он замечает, что я смотрю на него, и убирает руку. Лучше бы он этого не делал.

— Пойдем. Сиси, наверное, приготовила нам что-нибудь поесть.

Сиси? Я думала, что домработницу зовут Лена.

Мы идем к лифту и поднимаемся в тишине. Мне интересно, тишина — это нормально для него, или он просто не считает нужным говорить, раз я не могу ответить. Он открывает передо мной дверь квартиры, я вхожу внутрь и останавливаюсь на пороге.

В пяти метрах от двери, глядя прямо на меня, стоит маленькая девочка в красивом розовом платье, ее темные волосы собраны в косички на макушке. Ей не больше трех или, может быть, четырех лет, и она копия Михаила.

— Здравствуйте, — говорит она с серьезным лицом и наклоняет голову набок, разглядывая меня с интересом.

— Lenochka ... — говорит Михаил за моей спиной и заходит внутрь.

— Папа! — Девочка визжит от восторга, улыбаясь от уха до уха, затем бежит и прыгает в объятия Михаила.

Я с трепетом наблюдаю, как он берет ее на руки и целует в щеку, потом в лоб, поглаживая рукой ее затылок. У Михаила есть ребенок. Я все еще осмысливаю этот факт, когда она тянется и целует его в повязку, хихикая, а Михаил улыбается.

Я не могу перестать смотреть, пораженная преображением, свидетелем которого я являюсь. Кажется, что на его место пришел совершенно другой человек. И дело не только в улыбке. Поза его тела другая, расслабленная. То, как он смотрит на нее с такой теплотой... этот человек не имеет ничего общего с тем холодным, контролируемым человеком, за которого я вышла замуж вчера.

Все еще держа девочку на бедре, Михаил поворачивается ко мне, и наши взгляды встречаются.

— Это моя дочь. Лена.

Столько вопросов проносится у меня в голове. Почему он ничего не сказал раньше? Живет ли она с ним? Где ее мать? Знает ли она, кто я? Что, если я ей не понравлюсь? Вместо того чтобы что-то спросить, я улыбаюсь и машу рукой.

— Lenochka, это Бьянка. Ты помнишь, о чем мы говорили?

— Да. Бьянка будет жить с нами, — тоненьким голоском говорит девочка, а потом смотрит на меня. — Ты такая красивая. Хочешь поиграть? У меня есть новые игрушки. Папочка, папочка, можно я покажу Бьянке свои игрушки?

Она говорит все это на одном дыхании, и я не могу удержаться, чтобы не рассмеяться от того, какая она милая. Я хочу протянуть руку и коснуться ее маленькой ручки, но это кажется неуместным. И я не хочу пугать ее, ведь мы только что познакомились. Надеюсь, я ей понравлюсь. Я люблю детей.

— Позже, zayka. Где Сиси?

Из комнаты Лены выбегает женщина лет шестидесяти, держа в руках груду одежды.

— Михаил, я не слышала, как вы пришли. Я думала...

Она останавливается на полуслове, заметив меня, и ее глаза округляются в удивление.