Рыжий доктор - Екатерина Вильмонт (2022)

– Ой, как интересно! Ты, оказывается, комплексуешь из-за своей профессии, в которой ты, между прочим, преуспела больше, чем в музыке… Вот не думала!

– Да нет, Сонь, я вовсе не комплексую… – слегка смутилась Оксана, – просто в Москве все по-другому…

– Вот именно! В Москве так же, как везде, ориентируются на интернет, а не на старые сословные предрассудки. И поверь, там классный парикмахер теперь котируется куда выше, чем задрипанный преподаватель музыки.

– Вероятно, ты права, – не без горечи усмехнулась Оксана. – Да только мой рыжий доктор не признает соцсети и ориентиры у него старые…

– А, я все поняла! Ты просто трусиха, элементарная трусиха! – хлопнула в ладоши Соня, а ее собачка вдруг тихонько тявкнула, словно подтверждая слова хозяйки.

– Вот видишь, я не одинока в своем мнении, – засмеялась Соня.

Оксана тоже расхохоталась.

– Ох, как мне хочется завести собаку…

– И что мешает?

– Да хозяин квартиры против.

– Так смени квартиру!

– Ох, нет! Я там привыкла, соседи хорошие, море рядом…

– А ты чихуашку заведи, совсем кроха!

– Ой, ладно, Сонь…

– Хочешь сказать, чужую беду руками разведу? Только у тебя это все не беда, а так… Дурь и комплексы! Я удивляюсь, как у тебя духу хватило мужика своего выставить… Похоже, ты на этот поступок все свои резервы потратила.

– Может быть, но я еще соберусь с духом…

Жизнь между тем постепенно входила в привычную колею. Человек ко всему привыкает, а поскольку доктор Симачев по натуре был скорее оптимистом, то, обретя новую работу, стал радоваться всяким мелочам. Теперь у него была однокомнатная квартира, хотя вступая в последний брак, он был обладателем трехкомнатной, принадлежащей еще его родителям. Да и ладно! Однокомнатную куда проще убирать, а жалеть о материальных благах неинтеллигентно, как учила его бабушка. Он и не жалел. Он даже заставил себя практически не думать о своем треморе, поскольку молодые ребята, с которыми он работал, были на диво тактичны и с восторгом смотрели ему в рот. Талантливые, перспективные, умные, они частенько просили его присутствовать на их операциях. И он почти никогда не отказывал, хотя это и нелегко ему давалось.

Однажды старый приятель Матвей Анатольевич заявил:

– Игоряша, просьба к тебе…

– Я весь внимание!

– Не мог бы ты месячишко поработать на поликлиническом приеме? Кто тебя лучше разберется в том, нуждается пациент в операции или нет? Борис попал в аварию, слава богу, не слишком серьезную, но месяц уж точно работать не сможет.

– Не вопрос. Сделаю, – пожал плечами Игорь Анатольевич. – Когда приступать?

– Завтра, с десяти до двух.

– Хорошо. Я с этим делом знаком. В прежней клинике тоже вел такой прием.

– Ох, спасибо, Игорь, бесценный ты кадр. Кстати, можешь приезжать к десяти, чего зря суетиться.

– Да нет, я уж лучше как все. К восьми, привычнее как-то.

Сама клиника и операционные размещались на четвертом и пятом этажах, а поликлиника на втором. Его новый кабинет был хорошо оборудован.

Как ни странно, сейчас доктору Симачеву почти все нравилось. Он даже сам себе удивлялся.

На первый прием явилась пожилая дама.

– Рассказывайте, – улыбнулся он ей.

– Доктор, вот мои все документы…

– Документы документами, а мне нужно, чтобы вы сами рассказали, что вас ко мне привело.

– Господи, неужто еще есть врачи, которых это интересует?

– Есть! Скажите, сердце давно беспокоит?

– В том-то и штука, что ничего не беспокоит меня, а вот моего кардиолога что-то насторожило…

Он выслушал даму, посмотрел ее документы.

– Вот что, Марина Семеновна, сейчас вас проводят на эхо, а потом опять ко мне.

– Что такое эхо?

– УЗИ сердца. Это на другом этаже, я попрошу сестричку вас проводить.

Дама ушла.

– Какой у вас доктор потрясающий! – сказала Марина Семеновна сестричке. – Такому легко довериться.