Аккорды сердца - Алёна Нова

─ Что ты делаешь? ─ паникует, и я в этот момент теряю весь контроль над собой.

─ Ну, знаешь, как говорил мой дед? ─ щекочу её живот, заставляя Нику дёрнуться. ─ Ничего на свете лучше нету, чем скрипеть кроватью до рассвета…

Напрягается подо мной, но деться всё равно никуда не может.

─ Да что б у тебя харя треснула по диагонали зигзагом!

─ Ля ты какая, а…

Удерживаю её руки над головой, а сам задираю свитер, и мне открывается сумасшедший вид на идеальную грудь с розовыми сосками.

─ Охуеть…

Падаю куда-то ниже, чем ад.

Полыхаю, как костёр, рот наполняется слюной, и член становится таким твёрдым, что точно сейчас прорвёт штаны.

Веня в кои-то веки заинтригован происходящим. Наблюдает за нами со всё возрастающим интересом, и на миг становится неловко, правда, это чувство пропадает, уступая место неподконтрольному желанию.

─ Чёрт, птичка, ─ тяну не своим голосом, ухватив пальцами затвердевшую горошину, и Ника шипит сквозь зубы. ─ Хочу взять их в рот и как следует приласкать.

Мучительно краснеет, отворачивая голову в сторону, а меня штормит от этой прекрасной картины.

Наклоняюсь, ведя языком по белой коже. Хватаю губами то один сосок, то другой, ловлю их языком, слыша слабые стоны, и крыша слетает нахрен вместе с остатками мозгов.

Всасываю розовую плоть, как одержимый, ныряя рукой между нашими телами. Забираюсь Нике между ног, и, чувствуя её влагу, пьянею окончательно — после трёх дней запоя, это утро, похоже, меня и добьёт.

─ Не надо… Хватит, ─ просит пощады птичка, только её голос и тело твердят обратное.

Трогаю мокрые, скользкие лепестки, глажу тугую ягодку, слыша вздохи, и хочется её ответных прикосновений.

На свой страх и риск отпускаю тонкие запястья, беру тёплую ладонь и тяну к себе.

─ Потрогай меня, ─ прошу, ожидая, что мне как минимум прилетит по роже, но этого не случается — только взгляд её штормовой горит предупреждением, делая меня гораздо более твёрдым.

Когда пальцы неловко обвиваются вокруг моей длины, готов скулить, умоляя о продолжении, но вместо этого продолжаю своё грязное дело. Посасываю её торчащие соски, снова нахожу влажную плоть и осторожно проталкиваюсь в эту горячую тесноту, пока вдруг не упираюсь в преграду.

─ Эль, ─ вскрикивает испуганно, но я всё итак понимаю — даже пьяный поймёт, что тут ещё никого не было, и это, блять, просто облегчение какое-то.

─ Тихо, птичка, ─ успокаиваю, вытаскивая палец и снова осторожно вхожу, ─ я буду аккуратен.

Продвигаюсь медленно, нахожу волшебную кнопку на передней стенке и укоряю темп, касаясь её всё откровеннее. Прохожусь по груди языком, и пальцы на члене сжимаются с такой силой, что я вот-вот взорвусь.

─ Вот так, ─ улыбаюсь, ─ нравится?

Вряд ли она мне ответит — скорее, пошлёт на хер, но плевать.

Наблюдать за тем, как меняется её лицо перед самым взрывом, бесценно, и когда наконец кончает мне на пальцы, содрогаясь всем телом, у меня самого срывает тормоза.

Улетаю следом, едва успев глотнуть воздуха, и распадаюсь к хуям, готовый повторить это ещё пару раз, прежде чем приступить к главному блюду.

Но что-то не так.

Ника смотрит на свою ладонь, словно она покрыта, как минимум ядом, и меня это вдруг остужает.

Да, злит, но птичка в полнейшем ахере от происходящего, а тут ещё Веня вдруг рявкает со всей дури, поднимая голос.

Спасибо за поддержку, друг… Я знаю, что хорош.

***

Что я сделала только что?

Нет… Что опять позволила ему со мной сделать?

Смотрю на пальцы и не могу понять, чего во мне больше — отвращения или странного трепета от мысли, что я тоже только что заставила сталкера сойти с ума.

Сердце ещё колотится, в голове полнейший сумбур, а тот, кто был всему этому виной, сидит себе спокойненько и не чешется.