Аккорды сердца - Алёна Нова

─ Ничего противоестественного не случилось, ─ как обычно лениво тянет, словно мы тут чай пили, а не повторяли сцену из порно.

─ Сказать тебе, куда ты можешь идти, придурок?

Ржёт от того, как я брезгливо вытираю свою руку о его же пресс, и не даёт мне отнять мои же пальцы. Его живот горячий и напряжённый. Таким, как был его член в моей руке, и к моему лицу снова приливает кровь от фантомного чувства, будто до сих пор его держу.

─ Я с радостью схожу, куда скажешь, но только если мы вместе туда отправимся, ─ подмигивает.

Хватаю подушку, на которой так удобно лежала и впечатываю со всей дури в наглую морду, но ему всё так же весело.

─ Быстро же ты в себя пришёл.

─ Секс — лучшее лекарство от всего, ты знала?

─ Откуда бы…

Поднимаюсь, стремясь быть как можно дальше, и достаю телефон, вспоминая про енота.

─ Куда ты звонишь? ─ напрягается, а я не могу сдержать ухмылки.

─ В службу отлова диких животных. Собираюсь сказать, что орангутанг сбежал и теперь терроризирует город.

Подрывается с места, как бешеный и тут же спотыкается, чуть не пропахав носом пол.

─ Береги голову — там ещё могут быть мозги, ─ советую, прежде чем связаться с боссом и попросить кого-нибудь забрать внезапного квартиранта. До сих пор не верится…

Василий Михалыч на удивление рад, и ещё больше я удивляюсь, когда он сообщает невероятный новости.

─ Ника, девочка, я не знаю, как ты это сделала, но спасибо! Утром пришёл представитель администрации, и теперь наш парк признан достопримечательностью города или культурным наследием — в общем, не понял я толком, но это и неважно, ─ я слышу подозрительное шмыганье. ─ У нас тут теперь ещё и охрана ходит, так что ты просто умница.

Вот это номер…

─ С чего Вы взяли, что это я? ─ ощущаю, как наглые ладони ложатся на талию, а к спине прижимается тело.

─ Можешь не скромничать, ─ явно улыбается мужчина на том конце связи. ─ А за енотом сейчас кого-нибудь отправим.

Прощаюсь и скидываю адрес, пока в ухо шепчут:

─ Посмотрим, как ты запоёшь, когда этот орангутанг вылижет тебя до криков.

─ Фу, ─ кривлюсь, но в теле напротив появляется предательская слабость, и там, где только что были его пальцы, дёргает.

Не знаю, как с ним общаться после этого, но поговорить всё же стоит — это, кажется, понимаем оба, поэтому чуть позже садимся за стол переговоров, вернее, просто за стол на просторной кухне. Здесь слишком много места для одного человека, но я не решаюсь это озвучить. У меня другие вопросы.

─ Тебе вообще не совестно за то, как заставил за тебя беспокоиться?

─ К своему стыду, мне никогда не стыдно, ─ лыбится, и тут же морщится от головной боли.

─ Это карма, ─ киваю, потягивая чай. ─ Объясни своё поведение, будь любезен.

─ Бля, я сейчас как с бабушкой разговариваю, ─ аж содрогается, всё ещё потирая виски́. ─ Не делай больше такое лицо, птичка.

─ А ты не пей.

Молчит. Сверлит взглядом, но на сей раз в нём нет ни капли веселья, и это не внушает ничего хорошего.

─ Зачем ты пришла? Я ясно дал понять, что никого не хочу видеть.

─ Не знаю, ─ говорю чистую правду. ─ Хотела выяснить, почему ты так со мной обошёлся. Ты ведь был в курсе аукциона?

По-прежнему молчит, и мне опять хочется запустить чем-нибудь в него.

─ Я думал, у меня всё под контролем. Облажался, ─ наливает себе минералки, и пока пузырьки шипят, между нами повисает очередная пауза, после которой всё меняется. ─ Так что наша с тобой сделка аннулируется.

Что-то в груди щёлкает, даёт трещину, не желая смиряться с таким исходом.

─ Зачем ты помог с животными, если так решил? ─ получается как-то жалко, отчего саму себя ненавижу.