Вторая жена - Анджела Арни (2002)

Во время молчания, продолжавшегося долю секунды, Фелисити посмотрела в большое зеркало и с завистью подумала о поразительной стройности Саманты. Несколько килограммов, потерянные Фелисити в Черри-Триз, вернулись, когда она стала работать в Лондоне. Она сидела не разгибая спины, читала и грызла бисквиты, а это отнюдь не способствовало сохранению фигуры. Утешало Фелисити только одно: Тони говорил, что ему нравятся ее пышные формы.

— Я хотела пригласить вас на ланч, — прозвучал юный, слегка задыхающийся голос Саманты. — Как насчет сегодня? Мне очень нужно побеседовать с вами, но разговор явно не телефонный.

В мозгу Фелисити прозвучал сигнал тревоги. Саманта представляла собой угрозу. Угрозу ей самой, ее новой жизни и ее браку. Это предчувствие жило в ней всегда, но было загнано в подсознание. Фелисити не смела и заикнуться о нем, боясь, что Тони поднимет ее на смех или, хуже того, решит, что она ревнивая истеричка. Иными словами, которыми тут же воспользовалась бы Айрин, если бы узнала ее мысли, типичная вторая жена.

— О чем? — осторожно спросила она. — Есть проблемы с детьми?

На мгновение Саманта ощутила угрызения совести. Можно ли считать проблемой желание избавиться от детей? Нет, решила она. В конце концов, это всего лишь временно. Никто не сможет возразить против этого. Но с Фелисити нужно быть откровенной, так будет честнее. И Саманта решила быть честной. В этом отношении она отличалась от Пирса. Его бы это не беспокоило. Он сказал только одно: избавься от них. Он имел в виду детей. Но Саманта чувствовала, что обязана объяснить Фелисити свои мотивы.

— Нет, проблем нет, — сказала она. — Но я должна поговорить именно с вами, а не с Тони.

Поскольку Фелисити тоже предпочитала, чтобы Саманта говорила с ней, а не с Тони, они встретились в итальянском ресторане, за столиком под зонтиком. Выбранный Самантой ресторан находился неподалеку от Кембриджской площади. Судя по месту расположения, цены здесь были чудовищные. Обе сидели молча, ждали, пока принесут заказ, и крутили в руках бокалы — Фелисити с белым вином, Саманта с минеральной водой. Стоял жаркий июньский день, и Фелисити чувствовала, что шелковая блузка начинает прилипать к телу и скоро промокнет от пота. Наверно, было бы лучше сидеть в зале. Но она сама выбрала веранду и теперь потела, в то время как Саманта была холодной, словно огурец из поговорки. Досада Фелисити возрастала. Когда же Саманта скажет, что ей нужно? Спросить прямо или начать со светской беседы? Она сделала еще один глоток вина и выбрала беседу.

— Забавно, не правда ли? — сказала она. — Стоит выглянуть солнцу, как мы, британцы, считаем, что должны слиться с природой и непременно сесть снаружи. А потом жалуемся на жару.

— Да, — сказала Саманта. Уголки ее рта слегка приподнялись. Фелисити подозревала, что это улыбка, но до конца уверена не была.

Подошел официант и шикарным жестом поставил на стол две тарелки с зеленым салатом-ассорти. Ковыряя вилкой пучок тугих листьев, Фелисити ждала, пока Саманта расколется, как сказала бы Айрин, и следила за мужчиной, проходившим мимо. Как видно, он тоже был солнцепоклонником, потому что облачился в футболку с короткими рукавами, длинные шорты, очень тесные в шагу, и в сандалии. Был ли он горожанином, помешанным на загаре, туристом из провинции или другой страны? Нет, не из другой страны. Наверно, так плохо одеваться могут только англичане. Видимо, солнце ударяет им в голову, предположила Фелисити. Она попыталась представить себе Тони, одетого подобным образом, но не смогла. И на том спасибо. Фелисити нетерпеливо покосилась на Саманту. Вновь возник официант и поставил перед Фелисити печеные каннелони, благоухавшие маслом и сыром, а перед Самантой — кусочек белой рыбы, украшенный несколькими оливками. Женщины продолжали молчать.

— Теперь я понимаю, почему вы такая стройная, а я нет, — сказала Фелисити, посмотрев сначала на каннелони, а потом на рыбу, которая выглядела не слишком аппетитно. — Вы на диете?