Желание на любовь - Галина Колоскова

Агент заскрежетал зубами от бессилия. У него впервые не находилось правильных в данных обстоятельствах слов. Мэттью видел смятение в глазах Лилибет и страдания Кэтлин, понимал, что творится сейчас в душе красивой брюнетки, потому что и сам испытывал нечто подобное. Столько лет жить во лжи, врать всем и вся, скрывая правду, но это не та ложь, которой окутала его Райт. Кэт должно быть намного горше. Лгать дочери в попытке оградить и защитить... Какой же сильной оказалась та худенькая девушка восемнадцати лет! Что пришлось ей выдержать, на какие идти унижения?

Боль резала сердце, но Мэтт не знал, как утешить Паркер, что делать конкретно сейчас. Он собирался жениться на ней и сделать всё, чтобы искупить свою вину, но достаточно ли этого? А Лилибет? Что происходит в душе шестнадцатилетней девочки? На какой-то миг Вуд даже обрадовался возникшей между ней и Чайтоном симпатии. Может быть, это смягчит отношение Лилибет к блудному отцу?

– Кэтлин, прости за глупую ложь. Не знаю, что на меня в тот день нашло, почему соврал, а не сказал правду, – пытался объясниться он. Автомобиль снова начал набирать скорость.

Брюнетка зарыдала, не в силах сдерживать слёзы. Дочь обняла её за плечи и стала молча гладить по вздрагивающей спине, понимая, что матери нужно выплакаться. Девушка и правда чувствовала себя намного старше Кэт. Если бы ещё ей понять, что же произошло, но настаивать на разъяснениях она не стала: не здесь и не сейчас.

Ридж обернулся назад и, глядя в глаза Лилибет, уверенно проговорил:

– У нас всё будет по-другому. Я никогда тебя не брошу и не предам. Я всегда буду рядом!

Девушка улыбнулась и без всякого смущения ответила несколько часов назад впервые увиденному парню:

– Я знаю!

Мэттью с силой надавил на тормоз. Машина резко дёрнулась и остановилась у бордюра, оставив на асфальте чёрный след обгоревшей резины. Все по инерции наклонились вперёд, хватаясь руками за сиденья, пытаясь удержать равновесие и не полететь на пол.

Громко икнув от испуга, Кэтлин прекратила рыдать. Лилибет смотрела на разъярённого агента широко распахнутыми глазами, понимая, что этот человек пришёл в её жизнь навсегда, и если она готова признать в нём отца, то отныне придётся считаться с его мнением.

Вуд сложил руки на груди, пряча кулаки под мышки, и повернулся к Чайтону.

– Давай проясним всё прямо сейчас! Какие «мы»? Лилибет шестнадцать лет, тебе – двадцать один. Неужели ты думаешь, что я разрешу ей с тобой встречаться? – Он вытащил одну руку и поднял ладонью вверх, призывая возмущённого Риджа не перебивать. – Между вами ничего не может быть. Тебе нужна женщина, а не девочка. Я благодарен, что ты отлично справился с заданием и помог мне всех спасти. Отмечу это в отчёте. Спасибо от начальства и премия тебе гарантированы, но ничего более!

Мэттью пристально смотрел в лицо индейца; если бы глаза могли испепелять, от Чайтона осталась бы маленькая горстка золы.

– После осмотра врача мы довезём тебя до дома и распрощаемся навсегда! – Последнюю фразу он произнёс чётким ровным голосом судьи, как бы подводя итог и вынося приговор.

Стажёр выслушал отповедь, не опуская взгляда (казалось, его ничуть не испугала резкость слов Вуда), и ответил:

– Ты можешь кричать, выгонять меня, но я не отступлюсь. Я говорил уже сегодня, что родители встретились и влюбились друг в друга в канун Рождества, и, похоже, со мной произошло то же самое. Это сильнее меня. Я чувствую, что не смогу забыть Лилибет. Ты помнил о её матери все эти годы, почему же не веришь мне?

– Ты не знаешь, что было между мной и Кэт. Я не хочу повторения этого для своей дочери, вернее, не допущу!

Ридж продолжал смотреть в глаза разгневанного папочки, понимая, что, если отступит, потеряет возможность ещё раз открыто увидеться с понравившейся девушкой. Бороться за счастье он готов до конца.