Это было неправильно, но брюнетка ничего не могла с собой поделать. Любовь приходит внезапно, не выбирая время, место и возраст, поэтому осуждать дочь, если это случилось с Лилибет, не могла.

А в восемнадцать…

Глава 7.3

Вуд-младший приехал к шести. Он вошёл, держа за руку ненакрашенную Лесси. За год до этого Паркер рассказала о своей влюблённости Одри. Подруга и сама догадывалась, какие чувства испытывает та к её брату, если, приходя в их дом в гости, не сводит с него глаз. Девушка смущалась любой шутке красивого юноши, каждому случайному взгляду, брошенному на хорошенькую подругу сестры. Не увидел бы этого разве что слепец, поэтому чувства Кэт не были секретом ни для кого в семье Вудов.

А вот сам Мэттью, казалось, не замечал вокруг никого, кроме Лесси.

Кэтлин, как и Одри, недолюбливала ослепительную блондинку, хотя не любить Райт ей было не за что. Скорее, она завидовала её красоте. Но принимать участие в разных подлостях, задуманных Занозой против будущей невестки, отказывалась; впрочем, та и в одиночку справлялась неплохо.

Новая затея Одри по разлучению брата с любимой девушкой не нравилась Паркер. Ей хотелось, чтобы Мэтт сам вдруг понял: Лесси – не тот человек, что должен идти с ним по жизни, брюнетка намного лучше подходила рыжему зеленоглазому парню. Подруга где-то вычитала, что в подобных браках рождаются очень красивые дети, а может быть, просто придумала, убеждая себя, что блондинка принесёт Мэттью сплошные несчастья и одарит её страшненькими племянниками: с рыжими ресницами и бледной, конопушчатой кожей.

В этот день они решили представить Кэт во всей красе, дабы Мэтт наконец заметил, что рядом с ним живёт и страдает от неразделённой любви очень красивая девушка. Он обязательно должен увидеть, что Райт – бледная тень на её фоне.

Одри сама выбрала из гардероба Кэтлин вечернее платье, подаренное Ритой дочери на восемнадцатилетие, тонкие шёлковые чулки на тон темнее кожи ног и чёрный лаковый клатч. Дополнили всю эту красоту чёрные туфли Бренды на высоком тонком каблуке.

Причёской и макияжем ещё не вполне сформировавшейся брюнетки Одри занималась почти два часа, но оно того стоило: внешний вид преобразившейся подруги окупал на все сто потраченное время.

На возгласы эмоциональной подруги, что теперь она просто конфетка и только идиот не захотел бы её попробовать, Кэт рассмеялась. Разрешать себя «пробовать», а тем более «снимать фантик», она не собиралась – не в восемнадцать лет. Рита родила её в восемнадцать, и ничем хорошим для неё это не закончилось. Повторять мамину историю не хотелось, но поразить Мэттью – очень. Лишь поэтому Паркер безропотно терпела все издевательства Одри, не позволяющей жертве «эксперимента» смотреть в зеркало до нанесения косметики.

В покрытом амальгамой стекле Кэтлин увидела красивую незнакомку, обладающую длинными стройными ногами, тонкой талией, округлой грудью, изящной линией плеч и тонких рук. Нежная сливочно-бархатная кожа оттеняла цвет больших карих глаз и припухлость сочных губ. Тёмные блестящие волосы ниспадали мягкими волнами поверх ярко-красного атласного платья.

Одри присвистнула:

– Кэт, детка, да ты нереальная красотка! Дураком будет Мэтт, если не заметит сегодня этого. Была бы я парнем, я бы... – Она перечислила то, что сделала бы с подругой, и щёки последней покрылись ярким румянцем.

Если бы Паркер знала тогда, чем закончится вечер, что останется от всех её благих намерений…

Вуд-младший приехал к шести. Он вошёл, держа за руку ненакрашенную Лесси, облачённую в повседневную одежду, и очень удивился, когда обнаружил в гостиной сестру с подругой, ведь просил её переночевать сегодня у Кэтлин, а не наоборот. На вопрос брата, что они тут делают, Одри ответила, что шерифа неожиданно отправили в служебную командировку, и они побоялись оставаться одни в доме на окраине Сквима.