Желание на любовь - Галина Колоскова

– Я хочу выпить за то, что шестнадцать лет назад перепутал комнаты и зашёл в спальню твоей мамы. За то, что она настолько была влюблена в идиота, не видящего дальше собственного носа, что не оттолкнула, а подарила самую яркую ночь в моей жизни. За то, что не испугалась в столь юном возрасте фактически без поддержки выносить и родить самую красивую и добрую девочку на свете. За то, что судьба сегодня свела всех нас вместе, и мы сидим за одним столом. Я хочу выпить за вас, мои обворожительные женщины!

Мэтт отвернулся, чтобы скрыть подступившие слёзы, и совершенно напрасно: глаза тех, кому предназначался тост, тоже были наполнены влагой. Но если у Лилибет, как у отца, это были слёзы любви и надежды, то у Кэтлин – сожаления о проведённых без мужского обожания годах. От собственной глупости и нерешительности и от того, что она сейчас не в состоянии принять любовь Вуда, хоть и видит её в его взгляде. Очень много страхов накопилось за прошедшее время, слишком сухой и циничной стала душа…

– Мама, я не понимаю одного: зачем было говорить, что отец умер?

Кэт смотрела в широко открытые глаза дочери, зная, что отвечать всё же придётся, и не только Лилибет с Мэттью, но и себе. Она была готова к любым вопросам.

Глава 10.1

Кэтлин смотрела на дочь.

Бронзового цвета волосы, как и у отца, с трудом поддающиеся расчёске. Она помнила, сколько лет мечтала запустить в них пальцы, желала ощутить густую шелковистость и выпрямить непослушные прядки. Паркер сделала это той ночью…

Зелёные папины глаза, изучающий взгляд которых в первый же день появления в школе Сквима привёл Кэт в полное замешательство. А после поддержки рухнувшей в руки их хозяину неуклюжей девушки, споткнувшейся на ровном месте, эти глаза одарили таким теплом и обещанием, что любовь не просто пришла, а ворвалась в её сердце. Позже брюнетка поняла, что взгляд Мэттью достался от отца, но в отличие от Харриса он не лечил, а губил женщин.

Даже если бы она захотела забыть и навсегда выкинуть воспоминания о той ночи и единственной любви, напоминание, живущее рядом, никогда не позволило бы сделать этого. Милая, добрая девочка, так похожая на папу, который ни разу не взял её на руки…

– Почему сказала, что отец погиб? – Кэт видела вопрос не только во взоре дочери, но и Вуда; две пары зелёных глаз смотрели на неё в желании узнать правду о самой большой лжи в жизни Кэтлин Паркер. – Всё до банального просто: хотела оградить тебя от боли.

Лилибет пристально глядела на мать, левая бровь девушки в недоумении поползла вверх. Брюнетка перевела взгляд на Мэтта и улыбнулась помимо воли: точно так же поднятая в немом вопросе дуга. «Господи, до чего же они похожи…»

Улыбка сошла с лица, потому что в груди что-то тревожно сжалось. Множество раз Кэт представляла, как сидит вот так за семейным столом с двумя любимыми рыжиками. Сколько раз обливалась слезами, вспоминая о дне, когда поняла, чем была та ночь для Вуда, узнала от той, которая не сказала бы никогда, знай правду, кто на самом деле был с Мэттью ночью в постели, чья девственная кровь вымазала простыню.

Он сделал её наказанием для Лесси, взял то, что собиралась подарить будущая невеста. Просто так, мимоходом. Мимо спальни, жизни, дочери…

– А что я должна была сказать? Правду? – Кэтлин на мгновение замолчала, решая: сделать девочке больно или пожалеть? – Отец был женат и растил по крайней мере одного ребёнка к тому времени, когда тебя начал мучить этот вопрос.

Вторая бровь поднялась на уровень первой, причём одновременно у обоих.

– Я же сказал, что никогда не был женат. И у нас с Лесси нет и не было детей!

Паркер посмотрела в глаза мужчины, в которых читалось искреннее недоумение.

– Сказал когда? Сегодня? – Она усмехнулась. – Ты не помнишь, что говорил в супермаркете при нашей случайной встрече в то далёкое Рождество?