Брат моего парня - Кристина Зайцева

Я смотрю на всех членов его семьи не смотря ни на кого конкретного.

— Была очень рада познакомиться… — добавляю к этому взгляду. — Хорошего вечера…

— Взаимно, — отзывается отец Дениса.

Это единственные “нежные” слова, которыми мы обмениваемся. Его мать молчит, как и его брат.

У меня нет опыта, но нутро подсказывает, что это самое неудачное знакомство с родителями, какое только можно придумать.

От этого я прихожу в состоянии ужасного внутреннего волнения. Беспокойства, от которого хочется зарыдать.

Не представляю, что должна сделать, чтобы стать в этой семье “своей”. Может быть, я вообще их больше никогда не увижу…

Будто сговорившись, в гардеробе одеваемся молча.

Ловлю его взгляд в зеркале, пока застегиваю пальто. Стоя в стороне, он набрасывает на плечи куртку, посылая мне взгляд исподлобья.

На улице весенний ветер забирается под мою юбку. Самая сумасшедшая весна в моей жизни. Второй такой у меня не будет, уверена, потому что невозможно так влюбиться дважды в жизни. Я и не хочу. Мне не нужен никто другой. Никогда…

— Пошли… — поймав мою ладонь, Денис сжимает ее в своей и тащит мимо снующих у ресторана машин.

Теснит меня на сидении, забираясь вслед за мной в такси. Усаживается так, будто он здесь один: широко разводит колени и забрасывает руку мне на плечо.

Моя кожа за эту неделю будто пропиталась его запахом. Возможно, мне это только кажется. Возможно я принимаю желаемое за действительное и это что-то подсознательное.

— Спрячь шипы… — бормочет, обняв свободной рукой мое лицо.

Хочу отвернуться, но Фролов склоняет голову и жадно сминает губы своими. Целует так, будто ждал этого весь вечер. С тихим шипением и напором, на который я не могу не ответить.

Хватаюсь за борт его пиджака, отвечая на каждый выпад умелого языка. На нем вкус вина, как и на моем. Это кружит голову. Приправленный вином мой любимый парень незабываем…

Дернув за пуговицы моего пальто, он расстегивает верхние и просовывает внутрь ладонь.

— М-м-м… — выгибаюсь.

Большая горячая ладонь сгребает мою грудь, посылая импульсы в самые потаенные места моего тела.

— Вот так… умница, Карина-любимая, — хрипло шепчет мне в губы.

— Ф-ф-ф-ф… — втягиваю в себя кислород, которого он меня лишил.

Рой бабочек ударяет в голову.

Это коварно… коварно, черт возьми!

— Убери свои лапы… — шепчу ему в шею.

Шумно выдохнув, достает ладонь из моего пальто и трет ее о свое бедро.

Отбросив назад голову, прикрывает глаза и замолкает.

Прислушиваюсь к стуку его сердца через тонкую ткань белой рубашки.

Мне не нужно проверять, я и так знаю, чем он занимается, когда берет себе вот такие паузы. Он борется с теснотой у себя в штанах. В его теле есть по крайней мере одна мышца, которая подчиняется ему так себе. Точнее, вообще не подчиняется.

Нам ехать пять минут, и девяносто процентов этого времени я прихожу в себя после поцелуя, которым он меня наградил.

Молча выходим из такси, минуя двор многоэтажки, в котором с недавних пор по вечерам полно детей. Они заполнили детскую площадку под присмотром родителей.

Мы здесь новенькие. Нас здесь никто не знает.

Квартира на одиннадцатом этаже, и это настоящие апартаменты. Мрамор, авторский дизайн и бытовая техника на миллион.

Протопав на кухню, выхватываю с подноса стакан и подставляю его под кран. Жадно пью, игнорируя движение за спиной.

Опускаю стакан на мраморную столешницу и оборачиваюсь через плечо.

Неторопливо двигаясь к холодильнику, Денис стягивает с шеи галстук и бросает его на барную стойку. Берет коробку апельсинового сока и пьет прямо из горлышка, оставаясь в пиджаке и брюках, которые делают его задницу образцом мужской привлекательности.

Вернув коробку на месте, хлопает дверцей и разворачивается ко мне. Кладет на пояс руки, отодвинув полы пиджака.