Дорогое удовольствие - Татьяна Никандрова

– Да хуй знает, как это называется, – Пеплов неспешно затягивается. – Есть деньги – есть девочка, нет денег – нет девочки.

Рейман продолжает что-то у него спрашивать, но я уже ничего не слышу. Голову затягивает густым шоковым туманом, а в груди начинает неприятно ныть и потягивать, будто внутрь камень с острыми краями подложили. И он давит, теснит, нутро царапает – ни вдохнуть, ни выдохнуть не могу.

Распрямляюсь и на негнущихся ногах плетусь прочь. Хочется отмотать время назад, чтобы не слышать этих ужасных слов, не чувствовать отравляющей боли, которая смертельным ядом растекается по жилам.

Знаете, в этой жизни мне много раз было обидно. Но так сильно – еще никогда.

Глава 31

Ни с кем не попрощавшись, я вылетаю из клуба и запрыгиваю в такси. Сердце сокрушительными ударами охаживает ребра, а в ушах стоит непроходящий звон битого стекла – именно с таким звуком рушатся мои иллюзии. Ресницы дрожат от скопившихся на них слез, но я храбрюсь, не позволяю соленой влаге изливаться наружу. По крайне мере, не сейчас – надо сначала добраться до дома.

Дом. Странно, но этим словом в последнее время я привыкла называть ту потрясающую квартиру, которую снял мне Пеплов. Я обустроила там все на свой лад, поддерживала чистоту и порядок, пыталась создать уют… Я делала все, чтобы ему хотелось проводить там время. Со мной.

«Я ее купил». Эта ужасная фраза набатом стучит у меня в висках, вызывая пульсирующую головную боль и периодически накатывающие приступы тошноты. Неужели Антон и правда относится ко мне лишь как к вещи? Неужели все его слова, взгляды, поцелуи ничего не значат? Неужели я для него просто кукла, предназначенная для плотских утех?

Когда я принимала от него деньги, то совсем не воспринимала их как плату за свою любовь. Мне казалось, что со стороны Антона это просто акт щедрости, что он делится со мной от избытка, потому что ему не все равно на меня… Ведь это нормально, когда мужчина поддерживает свою женщину материально, верно?

– Девушка, мы приехали, – голос таксиста выдергивает меня из гнетущих мыслей.

– Хорошо, спасибо, – киваю я и, чуть замешкавшись, выхожу из машины.

По-хорошему мне нужно прямо сейчас собрать вещи и съехать с квартиры, за которую платит Пеплов. Потому что его предвзятое отношение к моим чувствам не на шутку меня ранит. Но проблема в том, что съезжать мне некуда. Особенно на ночь глядя. Общага уже давно закрыта, родной дом далеко, и даже если попробовать переночевать в гостинице, то за номер все равно придется платить его деньгами. Ведь те, что я получаю в качестве зарплаты, почти подчистую направляются маме.

Заталкивая подальше бушующий протест, я решаю отложить принятие столь важного решения на завтра. Возможно, утром ситуация не будет казаться мне такой сложной и запутанной.

Захожу в лифт и нажимаю кнопку пятого этажа. Стыдно признаться, но я впала в настоящую зависимость. Мне отчаянно не хочется, чтобы сказка под названием «отношения с Антоном» заканчивалась. И тут дело не просто в комфорте, который он мне обеспечил. Дело в моих сильных, даже, наверное, слишком сильных чувствах к нему.

Да, Пеплов никогда не признавался мне в любви, был отстранен и по большей части холоден… Но черт подери! Ведь были же между нами моменты близости! Искренние, глубокие, настоящие. Я точно знаю, такое не подделаешь и не сымитируешь. Ему тоже было хорошо со мной…

Оказавшись в квартире, скидываю туфли, прохожу в спальню и, не включая света, падаю на кровать. Тоска, которую я так старательно сдерживала во время поездки в такси, обрушивается на меня оглушающей волной, и я наконец даю волю слезам. Притягиваю к себе подушку, утыкаюсь в нее лицом и горько-горько всхлипываю. От обиды, от бессильной ярости, от жалости к себе и к своей безответной любви.