Костер на берегу - Андрей Максимушкин (2023)

Иногда мне кажется, она старше своих лет. Опять вспоминаю тех девушек в первый день на «Дальних огнях». Один человек, одна Лена в трёх разных мирах. Как такое может быть? «Сам то, как здесь очутился?» — язвит внутренний голос.

До трапезы время ещё есть. Забрасываю пакет с бельём и полотенцем в домик. Опять возникает сакраментальный вопрос: куда направить стопы свои? Признаться, раньше такой проблемы не было. Хорошо, делаем иначе. Где меня будут искать в последнюю очередь? — Верно! Решено, иду в библиотеку.

В администрации пустынно и тихо. Не слышно даже шума из-за дверей «модельного» кружка. Библиотека открыта. Библиотекаря нет, и не было никогда. Всё на доверии. Это заведение вообще не пользуется популярностью у молодёжи.

Пробегаю взглядом по стеллажам. В прошлый раз мы с Леной искали бытовые жизнеописания из разряда третьесортного снотворного. К сожалению, книжки расставлены на полках по жанрам в беспорядке. Я же понятия не имею что именно и о чём писал этот самый Строгов. Мой взгляд падает на увесистый каталог на библиотекарском столе. Спасибо неизвестному канцеляристу.

Открываю талмуд на букве «С». Так, а нет такого писателя. По крайней мере, в библиотечном каталоге нет. Какой-то необыкновенно трудолюбивый и популярный Сталин со своими томами целую страницу занимает, а Строгова нет вообще. Забавно. Остаётся версия, что Оля привезла книжку с собой.

— Добрый день! — я совершенно не удивляюсь, обнаружив девушку с тёмными волосами и грустным взглядом, на стуле у окна.

— Привет. — Оля кладет книгу на колени.

Почему-то у меня появляется ощущение, что когда я вошел в библиотеку, Оли там не было. Смешно конечно. Смахивает на шизофрению.

— Как задание вожатой?

— Какое именно?

— Ты возле бани о нём говорила.

Оля хмурится.

— Ты перегрелся? Какая еще баня?

Совершенно искренне сказано. Явное удивление и возмущение в голосе.

— Извини, показалось.

Слишком часто я сегодня извиняюсь. Пора прекращать нехорошую традицию. Перевожу разговор на другую тему.

— Что читаешь?

— Строгова — Оля поворачивает ко мне обложку. Это Жюль Верн «Михаил Строгов».

— Не читал — и это правда. Только слышал о не самой удачной, но зато развесистой клюкве французского футуролога.

— Это не читал, а так Жюль Верн мне нравится — быстро поправляюсь, чтоб не терять тему разговора.

— Мне тоже. Он хорошо пишет о жизни.

— Больше о талантливых людях и технике.

— Так это и есть часть жизни.

Опять соглашаюсь. Мы спокойно беседуем о литературе. Вскользь упоминаю «Небесных извозчиков» Сергея Сильвестрова. Оля недоумённо приподнимает бровь. Жаль. А ведь известнейший роман о жизни и работе экипажей воздушных лайнеров на дальних линиях. Прекрасная проза. Очень популярная книга, получившая кучу премий и номинаций. Зато теперь я спокоен за прошлое Ольги, мы точно не земляки, не единомирцы.

Так незаметно подходит время. Возвращаюсь к столу закрыть каталог. Открывал я его на букве «С». Сейчас же книга открыта на букве «И». Механически отмечаю ещё один казус, закрываю каталог и отодвигаю его на край стола.

— Оля, в столовую идем?

В ответ тишина. Обхожу библиотеку. Нет здесь никого. И уйти она не могла. Стол библиотекаря рядом с дверью. Забавно, с кем же я тогда беседовал? Интересно получается. Слишком много загадок связано с этой пионеркой. Если хорошо подумать, она видела то, что не должна, говорила то, что не могла. О способности исчезать в нужный момент даже не говорю.

Глава 50 Дмитрий

С мероприятием администрация не обманула. После тихого часа воспитуемых старших отрядов запрягли на подготовительные работы. Как всегда, моя натура воспротивилась насилию и произволу со стороны властей, и как обычно я выбрал самый простой способ протеста: решил тихо смыться. Не читать же Анастасии Алексеевне положения ООН о детском труде?