Он моя проблема - Марина Риччи

— Ого, — вертит она головой, когда мы моем руки перед зеркалом. — Здесь даже женский туалет рокерский. Интересно, чья это косуха?

На стене в рамке висит черная кожаная куртка в заклепках. Вот уж действительно неожиданный элемент декора.

— Ты знаешь, мне страшно спрашивать, — смеюсь я. — Прикинь, если тут и правда есть история о писающей рок-легенде? Даже знать не хочу, как она при этом осталась без куртки.

Сквозь наш смех снаружи пробиваются какие-то крики.

— Что там такое стряслось? — я выхожу из туалета и вижу до боли знакомую картину. Перед Стасом, который ждал меня, стоит Злата и что-то тыкает ему в лицо. На человека она больше не похожа. Она снова всклокоченная раскрасневшаяся психопатка.

Наконец, я понимаю, что она пытается ему показать. Это экран телефона.

— Веришь наконец? — долетают до меня ее слова, от которых все внутри сжимается. — Я сфотографировала этот отчет! Она просто за тобой шпионила! Она рядом только чтобы выслужиться перед ним!

Срываюсь с места и бегу к Стасу. Сама не знаю, что буду говорить, но я должна все ему объяснить. Он же меня поймет? Ничего ужасного я не делала.

Но когда я подбегаю, он смотрит на меня, как на неодушевленный предмет.

— Не ходи за нами, — говорит он, едва сдерживая ярость, хватает Злату за локоть, и они молча уходят.

Глава 49

Я плачу так сильно, что почти не осознаю, что происходит вокруг, как меня куда-то ведут, как куда-то убегает Женька. Я прихожу в себя на диване в каком-то кабинете, на коленях у меня коробка с бумажными платками, а в руке бутылка воды. Наверное, здесь работает администратор клуба. Через несколько минут возвращается Женька и садится рядом со мной, обнимая за плечи и провоцируя у меня новый поток слез. Я и не знала, что могу так плакать. Стыд-то какой. Окажись здесь сейчас Злата, еще неизвестно, чья сцена была бы эффектнее.

Но Женька пришла не одна. В кабинет, сгорбив плечи и потирая затылок, заходит Беляев, а за ним разъяренная Альбина Анатольевна. Преподаватели командообразования в сборе.

— Доволен? — сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, спрашивает Беляева Альбина Александрова. — Посмотри, до чего ты довел ребенка! А все твои изуверские методы! Ты вообще видишь разницу между преступниками и подростками? — под ее напором Беляев только хмурится и виновато вздыхает. — Почему нельзя было нормально поговорить с племянником, раз так о нем переживал? Зачем эти дурацкие интриги?

— Как с ним разговаривать, если он никого не хочет слушать? — отбивается Беляев, хоть и не слишком убедительно. — Он же упрямый, как осел!

— Да у вас это семейное! Ты ничем не лучше! — Альбина Анатольевна наклоняется и ласково берет меня за руку. — Машенька, все будет хорошо. Артем Александрович все объяснит Стасу. Он не хотел ничего плохого, просто хотел помочь племяннику.