История шрамов - Кая Север

Главное, чтобы руки не начали в самый неподходяий момент дрожать. Хотя, стоит отдать моему организму должное — держался он молодцом. Меня ведь даже до сих пор не вывернуло, несмотря на постоянное чувство тошноты.

И как этот ублюдок умудрился нанести такой порез карманным ножом?

— Все будет хорошо, — повторила я еще раз на всякий случай.

Сделав глубокий вдох, а потом такой же выдох, я полностью сосредоточилась на том, что мне необходимо было сделать. На удивление, зашивать человеческую кожу оказалось почти так же просто, как и джинсы. Логика сложилась в голове сама собой — не брать слишком тонкие участки кожи, и слишком толстые тоже, глаз, наметанный на подшивание всего на свете, точно определил необходимое количество, которое нужно было отступать при каждом новом уколе иглы и, что тоже было необходимо, я смогла сделать это достаточно быстро, дабы не причинять Альку больше боли, чем есть.

Оставалось только перебинтовать его плечо. А следом — и кисти рук. Сильнее всего я молилась о том, чтобы пальцы на его руках не были сломаны. Альк вроде ими даже шевелил и не сильно дергался, когда я осматривала опухшие и окровавленные костяшки, так что я надеялась, что он отделался лишь ушибами и ссадинами. Хотя выглядели они еще более отвратительно, чем плечо.

— До ванны дойти сможешь? — тихо проговорила я, когда закончила.

Он по-прежнему был весь в крови. Как и я. Так что от одежды и последних следов преступления нужно было избавиться, как ни крути.

Альк все-таки меня слышал, хотя до сих пор смотрел куда-то мимо меня, потому как поднялся с места без возражений. Наверх мы поднимались с трудом — парню приходилось на меня опираться, а мне нужно было каким-то образом не просто выдержать его вес, но и суметь довести до второго этажа. И потом, когда тот остановился, уперевшись лбом в дверь и, кажется, будучи неспособным идти дальше, постараться сделать последний рывок и все же запихать его внутрь.

Благо, в ванной комнате была душевая кабина. Все еще стараясь быть максимально собранной и не думать ни о чем другом, я сняла с Алька всю одежду, чтобы потом избавиться от нее, а его самого отмыть от любых следов крови — в том числе, Даррена. Я посадила парня в кабинке прямо на пол, не особо церемонясь, после чего смогла аккуратно из душевого шланга смыть с него кровь, не задевая бинты. Получалось долго, но время было сейчас совсем не тем ресурсом, за которым стоило гнаться.

О себе я решила позаботиться позже. В конце концов, досталось мне куда меньше, чем Альку. А ему нужно было приходить в себя. Кто знает, что могло теперь вообще произойти дальше с его раной — ведь это только в фильмах на героях все заживает, как на собаках. В действительности все могло загноиться на раз. А достать антибиотики тоже было бы не так-то просто.

— Альк, — тихонько проговорила я, пытаясь вернуть парня в чувство, как только выключила воду. — Осталось дойти до кровати.

Настаивать на том, чтобы он оделся, я не стала. Просто положила ему на плечи полотенце, решив, что этого достаточно. Лицо его становилось все бледнее...

Я очень надеялась на то, что утром все станет лучше.

Несмотря на бледность и обилие ран, в этот раз Альк более уверенно поднимался на ноги, а в его взгляде появился хоть какой-то намек на возвращение к реальности.

— Тебе о себе надо позаботиться, — тихо проговорил он. — Ничего со мной не случится.

До спальни он тоже дошел сам, выуживая из вороха оставленной на кровати одежды какие-то шорты и натягивая их кое-как. Убедившись, что Альк в порядке и попросту вырубился, едва коснувшись подушки, я погасила в его комнате свет.

Чувствовать что-либо я себе запретила.

Находиться в состоянии некоей прострации было просто. Сосредоточить снова все внимание на том, чтобы не упустить ни одной капли крови. Убрать следы нашего пребывания на кухне. Отмыть душ.