Скованный - Теодор Картер (2023)

Диана Клаус, пока еще Клаус. Элегантно раздвинув пальчики, она натягивает чулки по середину ляшек. Они впиваются в кожу, подчеркивая потертую пышность ног и неразборчивую стройность икр. Она причмокивает губками и рисует по ним помадой. Ее нижнее белье — полупрозрачное кружевное — скрывает от глаз самые интимные, но самые желанные места, отчего желание ее раздеть становится непреодолимым.

Мама говорила ей про женское обаяние:

— Женская грудь, доченька, способна заставить мужчин подчиниться тебе, исполнять любой твой каприз и извертываться из любых ситуаций — потому что потрогать ее хочется каждому, и не дай бог вчера был последний раз, а мужчина этого не знает. Нет. Каждый мужчина знает наперед, когда он охватит грудь своими грубыми пальцами в последний раз. Нежную женскую грудь…

Втягивая животик, по-прежнему не пришедший в былое состояние после родов, она закутывает талию поясом для чулок и тянет к ним тонкие атласные полосочки, соединяя кружевную систему в единую конструкцию.

— Мы обладаем магией, Дианочка, — если мы захотим, мужчины будут ползать под нами, а все потому, что женскую киску хочется потрогать всем, хочется засунуть свой обосанный немытый член как можно глубже и вылизать наши прелестные губки своим шершавым языком

Диана не понимала, о чем она говорит. Двенадцатилетней девочке, естественно, известно, что такое член, половой акт и менструация, но также ей известно, что мальчики олени и придурки.

Диана аккуратно пшикает парфюмом на руку. Дорогим итальянским парфюмом — очередной подарок Томаса в какой-то там по счету второй понедельник месяца — и медленно ведет пальчиками той же руки от шеи к бедрам. Она нежно берется за бутылек с интимной гель-смазкой вкуса бенгальских вафель с малиной и взбитыми сливками, и выдавливает небольшую струйку на указательный палец. Пальцами другой руки она осторожно оттягивает тонкую лямку трусиков и осторожно просовывает блестящий пальчик. Она пробирается сквозь гладко выбритые складочки и слегка наклоняется вперед. Диана вставляет наманикюренный за счёт Дэнни ноготь в себя, и в этот момент глаза закрываются, а дыхание тяжелеет.

— А особенно наша задница, доча, наша задница — это королева нашего тела. Убогие мудаки так и норовят поставить нас раком, схватить за волосы, раздвинуть ноги и медленно просунуть свой гадкий стручок между отодвинутыми стрингами и внутренней стороной бедра. Они хотят нашу задницу, Диана. Хотят ее видеть и хотят иметь. Как будто мы ей не срем…

Она вытаскивает палец и смотрит на него, после чего подносит к языку и облизывает самым кончиком. Диана медленно протягивает шею и ладони в замысловатого фасона боди, поправляет сиськи и скрепляет лямочки в том месте, где ноги ее кончаются и начинается рай.

— Но самое главное — минет. Ты не представляешь, на что они готовы ради него, Диана. Они могут лизать часами и заваливать подарками. Они могут не прекращать иметь тебя всю ночь, лишь бы под утро ты коснулась языком их чокнутого дружка. Они любят, когда женские губы прижаты к периметру их головки. Ты наверное не знаешь, что такое головка, но скоро узнаешь… Им нравятся смотреть на тебя во время минета и видеть твои глаза, язык и руки. Им нравится видеть, как слюни стекают по подбородку и как ты приоткрываешь рот, работая ручкой. Им нравится заканчивать на лицо. Безумно нравится, но если быть честной — потом они считают это мерзким.

Диана расправляет полы юбки — юбки, в которой нагибаешься поднять что-то, якобы невзначай упавшее, и соблазняешь расстоянием между ляшками и ягодицами, внутри которого которых зажата вагина, выпирающая из-под трусов, — и просовывает в них ножки. Она берет ее пальчиками, как чулки, и тянет, а когда ее ткань прикрывает собой те места, до которых сегодня будут тянуться, она застегивает ее и вертится вокруг зеркала.