Насколько больно? - Евсения Медведева

Припарковав машину, я закурил. Я почти никогда не позволял себе такой слабости или делал так, чтобы никто не видел. Но сейчас мне просто было необходимо заполнить легкие отравленным никотином, почувствовать головокружение, онемение, покалывание в ладонях. Я затянулся, перед глазами была гладь озера… Я осмотрел участок. Бригада уже возвела дом под крышу, он был почти полной копией дома Влада. Я упал на ступеньки террасы. Я еще в том году пожалел, что не купил коттедж в том поселке, потом ждал, что кто-то съедет, но там настолько все прижились, что я потерял надежду. Полина кричала и топала ногой, что не поедет в глушь, что не будет сажать клубнику и полоть грядки, она орала, что ей нужен пентхаус в центре города. Собственно, я ей его купил, чтобы она отстала и прекратила подсовывать мне проспекты фешенебельных квартир за завтраком… Тем не менее я стал первым, кто застолбил участок в новом поселке, у самого озера, вокруг был только лес. Я слишком много работаю и наверняка не смогу каждый день приезжать сюда, но сама мысль о собственном оазисе спокойствия греет душу.

Я глотнул кофе из картонного стаканчика. Солнце припекало… Стянув галстук, я закрыл глаза, борясь со сном. Я почти перестал спать, как только закрывал глаза, мне казалось, что мой нос щекочут рыжие волосы, вижу пухлые розовые губки, голубые глаза и взмах ресниц… Отсутствие жены только усугубляло это, я вспоминал о ней только тогда, когда натыкался на фотографии, которыми были увешаны все стены. Это было неправильно… Все было неправильно. Мира была совсем ребенком, но с такими глубокими и серьезными глазами. Именно этот взгляд заставлял забыть о сне, заставлять курить по вечерам, как только заканчивался рабочий день. Две недели я жил только благодаря коротким сообщениям… Они были шаблонными, но от каждого писка телефона, я покрывался потом, руки тряслись от желания прикоснуться к ней…

— Здорово, помещик! — крик Влада выдернул меня из раздумий.

Он выбежал из леса, радостно размахивая полотенцем.

— Ты и правда пешком прибежал? Я думал, что ты прикалываешься!

— А ты, я смотрю, расслабился? — Влад забрал сигареты и упал на траву, закуривая.

— М… Да… Никакой личной жизни! — засмеялся я.

— Э! Напарник! — заорал Влад так, что мой кофе выпал из рук.

Шорох травы заставил обернуться. Из леса вышла Мира, ее лицо было красным, как помидор, волосы выбились из хвостика, майка была насквозь мокрой, тонкие лосины ничего и не пытались прикрыть, она будто была голой, может, мне это казалось, но реакция моего тела была однозначной… Мира согнулась пополам, держась за правый бок, второй рукой держалась за колено.

— Черт, скорую… — шептала она, но все равно шла к нам, не отрывая от меня взгляд. — Нет… Полицию, срочно… Ты! — она ткнула в меня пальцем. — Свидетелем будешь!

Ее глаза были мутными, а голоса совсем не было, грудная клетка судорожно вздымалась, по шее катились капли пота, скрываясь в прозрачной майке.

— Дурочка, ты пока не понимаешь всего кайфа, я раньше мог пробежать и 12 км, только это мне и помогало сосредоточиться, — Влад открыто смеялся на ней, а мне хотелось влепить ему подзатыльник, ведь видно, что она просто на грани.

— Я что, шахматистка? Как ты определил, что мне просто жизненно необходимо сосредоточиться? Черт…

— Садись! — я бросился к ней, схватив за трясущуюся руку, она вздрогнула и подняла голову. Этот взгляд… Да, это он, виновник моей бессонницы. С того самого дня, как мы до утра гуляли по центру города, она не уходит из моей головы, ее запах, шелк кожи, это она…

— Нет. Я в воду, а с вас завтрак и две… нет, три чашки кофе и мороженое! — она зло зыркнула на Влада и, скинув кроссовки, помчалась прямиком в воду.

— Девчонка! — рассмеялся Влад и поднялся с земли. — Идем, нас подрядчики ждут, пусть плещется, а потом отвезешь нас на завтрак.