Насколько больно? - Евсения Медведева

Б*ядь! Я бросил папку на стол и пошел на террасу, проветриться. В воздухе уже висел настойчивый запах лета. Кожа сразу покрылась испариной. Весна в этом году решила не заморачиваться и сразу уступить место лету. Последние четыре недели мучили город пеклом, не позволяя и капле дождя смочить горячий асфальт.

За нашим зданием был парк, засаженный сиренью. Ряды кустов окутывали улицу волшебным ароматом. По аллеям бегали дети, создавая массу шума. Они носились по брусчатым дорожкам, обегая огромный фонтан… Мира… Я практически запнулся взглядом о нее. Рыжая голова маячила у фонтана, она прыгала по ступенькам вместе с малышами, хохотала и убегала от них. Я бросился из кабинета.

— Марин? Влад где?

— Э… Кажется, к Андрею Демидовичу пошел.

Я заскочил в почти закрывающийся лифт, не понимая, чего я хочу, что я скажу? Но было поздно, только не отступай! Не думай, не думай, отключи голову…

Вот она… Она сидела на бордюре фонтана и что-то рисовала в своем блокноте. Рука двигалась настолько быстро, она настолько была погружена в себя, что не замечала никого. Я сел рядом, но остался незамеченным… Рыжие волосы были стянуты в пучок, но выбившаяся прядь щекотала ее нос и Мира постоянно дергала им, чтобы откинуть ее. Я не смог сдержаться и заправил прядь за ухо.

— Черт! — она подскочила и в ужасе уставилась от меня. — Почему ты постоянно меня застаешь врасплох!

— Прости, я не хотел тебя напугать… — внимательно смотрел на нее, ее красные щеки, в ужасе сомкнутые руки смяли блокнот. — Я не думал…

— Проехали! — она выдохнула и снова села рядом, спрятав блокнот в сумку. — Что ты тут делаешь?

— Работа… — я достал скомканный галстук из кармана пиджака и помахал им в воздухе.

— А, тогда понятно, — она дергала ногой и упорно не смотрела мне в глаза.

— Ну, давай. Выкладывай!

— Что?

— Я же вижу, что тебя что-то тревожит, спрашивай.

— Нет! Всё… Никита Сергеевич, Вам пора на работу, а мне пора домой, — она вскочила, собираясь рвануть в сторону подземной парковки.

— Стоять! — я поймал ее за локоть и потащил к аллее.

— Отпусти! — шипела она. — Это похоже на похищение, интересно, у вас тут есть камеры?

— Замолчи, — я прижал ее спиной к стволу дерева. Ветки сирени запутались в ее волосах, осыпая рыжую копну мелкими сиреневыми лепестками. Голубые глаза метали искры. — О черт!

Мои руки перестали слушать мозг, двигаясь вверх по ее телу, я одной рукой приподнял ее выше, чтобы видеть все, что хранит голубизна ее глаз… Эти глаза были как море, ласковое, теплое, но с нотками опасности, оно напоминало мне, что еще чуть-чуть, и меня накроет цунами… Ее розовые губы манили меня к себе, я не смог удержаться и прижался к ним.

О черт, за это можно и душу продать, яркий вкус вишни отчетливо заиграл на языке. Мира перестала сопротивляться и обмякла в моих руках, она обвила руками мою шею и послушно открыла рот, впуская меня в свой рай…

— Как давно я хотел этого! О черт! Что же ты со мной делаешь? Что??

Мирослава

Его шипение у моего уха заставляло мое сердце остановиться… Этот запах… Моя голова кружилась, не позволяя сосредоточиться на своих мыслях. Я никогда не читала любовных романов, я не знаю, как описать тот жар, который проходил через все тело, задерживаясь внизу живота…

— Мира? Можно? — голос сестры заставил меня прийти в себя. Я открыла глаза и поняла, что до сих пор стою в душе, прислонившись лбом к кафелю.

— Да, проходи! — я завернулась в халат и села на бортик ванной, стараясь привести дыхание в порядок.

— Прости, можно? — Кира приоткрыла дверь в ванную, но так и не зашла.

— Я что, барыня? Заходи! — я попыталась выдавить смех.

— Ну… просто не каждый… Короче… Ты помнишь, что сегодня у нас вечеринка? Нас ждут Крися и Кирилл?

— Да, конечно! Только я немного устала… — это еще слабо сказано.

— Ну ничего, посидим, и ты можешь уйти.

— Хорошо!