Насколько больно? - Евсения Медведева

Бинго! Мира сидела на скамейке, прижав к груди свой старый синий рюкзак. Пробираясь сквозь толпу, я не спускал с нее глаз, боясь, что она исчезнет, как мираж. Моя девочка склонила голову на бок, и я увидел слезы. Все ее лицо было мокрым от слез. Я остановился всего в паре метров, чтобы отдышаться. Мира держала в руках свой рисунок и гладила пальцем изображение. Я не мог разглядеть, что было там, но это неважно. Главное, что я успел.

Я сел рядом с ней, она даже не обратила на меня внимание. На листке в клеточку были нарисованы все, кого я знал, все, кого я любил. Кира, Влад и Димоня, родители Влада, Кися с Кириллом, мы с Максом.

— Привет, не знаешь когда автобус в город под названием ТЫСОШЛАСУМА? Я чуть не умер!

— Что? Что ты здесь делаешь? Уезжай! Я все решила! Мне не нравится так жить! Я не могу привыкнуть. Она мне не сестра! А вы — не семья! — Мира не поворачивала голову в мою сторону, а мне было необходимо видеть ее глаза! Мне нужно убедиться, что она врет! Нагло врет!!

— Посмотри на меня!

— Нет!

— Посмотри на меня! — рявкнул я.

— Нет! Мне не нужна ваша семья! Мне не нужны ваши посиделки, обнимания! Я не такая! Это не мое! Это все бред! Я — другая! Я выросла в детдоме, меня никогда не обнимали и не устраивали в институт! И уж точно не спрашивали, чего я хочу от жизни! Я привыкла так жить! Большего мне не нужно!

Чертовка! Я схватил ее за руку и дернул на себя. Мире пришлось повернуться. Я прав, все ее лицо было мокрым от слез, кожа покраснела, а искусанные губы тряслись.

— Малыш! Посмотри на меня! Мне нужны твои глаза! Мне нужно убедиться. Если все это правда, то зачем тебе этот рисунок? — я выхватил листок и, чиркнув зажигалкой, поджог. Пламя быстро охватило уголок, направляясь, прямо к центру.

— Нет! Никит! Что… Что… что ты наделал? — Мира заревела в голос.

Пора заканчивать это цирк, на нас стали обращать внимание скучающие пассажиры. Я потушил рисунок и убрал его в карман. Потом взял ее за руку и повел к машине. Мира ревела в голос, ее плечи дергались, а плач срывался на хрип. Усадив в машину, я пристегнул ремень.

Так, нужна тишина. Тишина… Конечно! Я вырулил в сторону поселка. Черт, декоратор не дождался, наверное. Ладно, завтра ей позвоню, сейчас не до нее. Мира всю дорогу плакала, а я сжимал ее маленькую ручку. Боже, как я рад, что успел! Я счастлив, что она здесь, что она рядом! Нет ничего прекрасней, чем видеть ее и знать, что она в безопасности!

— Тебе лучше заткнуться и принять то, что я даю тебе… Прими это и смирись… Станет легче… — всю дорогу шептала Мира и плакала.

Меня радовало даже то, что она меня не отталкивала, что позволяла просто быть рядом. А с остальным мы разберемся! Обязательно разберемся!

Глава 20

Никита

Я смотрел, как спит Мирослава. Ее маленький носик морщился, а пухлые губы то и дело поджимались. Мира свернулась на кресле, положив голову на подлокотник. На ней снова был тот самый джинсовый комбинезон с дырой на колене. На ногах розовые кеды, а рыжие кудри собраны на макушке. Девчонка… Что случилось у этого солнечного комочка? Как девчонка, которую поцеловало солнце, могла так запутаться? Она говорила, что мы ей не нужны, что Кира — не сестра, а в глазах стояли слезы…

— Да, Кость… — я достал телефон и сел на веранду, откуда мне прекрасно было видно машину. Черт! Я теперь постоянно буду думать, о ней, постоянно бояться, что она сбежит, исчезнет!

— Я все узнал, но порадовать мне тебя совершенно нечем. Она правда из Б*****го, родилась, выросла, полная отличница, но два года назад умерла ее подруга. Официально от обморожения. Но мои источники говорят, что передозировка…

— Положи трубку… Я сама все расскажу! — за спиной стояла Мирослава, она не смотрела мне в глаза и ковыряла дыру на комбинезоне.