Если завтра случится - Анна Джолос (2023)

Что если мне откроет его девушка?

Или жена?

Эта мысль так резко ударяет мне в голову, что несколько минут я тупо стою и смотрю на железную дверь, не решаясь сделать последний шаг.

Господи!

Отхожу к окну.

Нет, всё же нужно было позвонить. Неудобно.

Ладно, Насть, но ты ведь уже здесь? Что делать-то теперь будешь?

Терзаемая сомнениями, выуживаю из сумочки пудренницу. Разглядываю себя в зеркальце. Поправляю выбившуюся из причёски прядь, смотрю себе в глаза и понимаю, что нет, развернуться и уйти уже не смогу. Не для того рисковала.

Вдох-выдох.

Ещё один вдох-выдох.

Не нервничай. Тебе нельзя.

Стук моих каблуков эхом отражается от стен. Дрожащие пальцы нажимают на выпуклую кнопку.

Вот и всё. Вот и всё, Насть. Умница.

Слушаю переливчатую трель и стук своего пульса в ушах.

Никого нет дома.

Так мне кажется, но уже через несколько секунд по ту сторону двери раздаются шаги, а затем проворачивается ключ в замке.

— Настя?

— Привет, Дань, — здороваюсь тихо. — Я… без звонка, прости.

— Неважно, входи, — отступает, пропуская меня в квартиру.

— Точно не помешаю? Ты один? То есть я хотела сказать…

— Всё нормально, Насть, я один.

Захлопывает за мной дверь, щёлкает выключателем и щурится, когда в узкой прихожей загорается свет.

— Ты спал, да?

— Прикорнул немного.

— Ясно.

— А я… — замолкаю.

Можно обнять его? Или нельзя? Насколько это вообще будет уместно?

Стоим друг напротив друга. Как и тогда, в театре, пристально разглядываем. Я его. Он меня.

— Помогу снять пальто? — предлагает, когда пауза чересчур затягивается.

— Да, — расстёгиваю пуговицы, поворачиваюсь к нему спиной.

— Разувайся, я дам тебе тапочки. Они новые, если что.

— Угу.

— Тебе кофе сварить или чай будешь?

— Чай. Зелёный, если есть, — отвечаю, воюя с молнией на ботфортах.

— Окей, щас организую. Ты проходи. Прямо по курсу.

— Ладно. Здесь… конфеты, торт, — отдаю ему пакет.

Купила сладости в одном из магазинов нашего ЖК. Глупо, но не идти же с пустыми руками.

— Да у меня тоже есть, Насть. Не надо было.

Снова встречаемся глазами, и внутри как будто лезвием грудь режут.

Ждал значит?

— Идём?

— Идём, — нырнув в тапочки, несмело шагаю за ним следом.

Боже, как взять себя в руки? Почему я так ужасно нервничаю? Надо успокоиться.

— Можно воды? Мне нужно выпить таблетки, — прошу, когда оказываемся на кухне. Маленькой, чистой и светлой.

— Конечно, — ставит передо мной стакан. — Как ты себя чувствуешь, Насть?

Это его «Насть»… Как же долго я мечтала услышать.

— Я в порядке. Приступы не повторялись. Я очень этого боюсь, поэтому… — поднимаю и показываю блистер, — периодически принимаю таблетки.

— Ты прошла обследование? Что говорят врачи? — ставит на плиту чайник.

— Ничего, в общем-то, не говорят. МРТ показало новообразование в левом полушарии, но в целом, ситуация некритичная. Нужно понаблюдать.

— Понаблюдать? — уточняет хмуро.

— Да. Я регулярно хожу в частную клинику. Они не разглашают информацию. Ты же понимаешь…

— В театре ни сном, ни духом, — догадывается Даня.

— Кому нужны балерины с подобным диагнозом? Пусть и предположительным…

— А вдруг люди, как и я тогда, не будут знать, что делать, если…

— У нас в штате есть врач, но я всё же надеюсь, что приступ никогда больше не повторится.

Он кивает.

— Давно ты в столице? — наблюдаю за тем, как достаёт из холодильника упаковку с пирожными.

— Давно.

— Тебя не ищут больше? — взгляд непроизвольно задерживается на широкой спине.

Как он вырос… Совсем мужчина стал.

— Ищут, наверное, но Москва — огромный город, и я пользуюсь новыми поддельными документами.

— Это очень опасно, Дань.