Если завтра случится - Анна Джолос (2023)

Напряжение растёт в геометрической прогрессии.

— Нравилась — вообще не то слово.

— Ладно, — сглатываю нервно. — Мы выросли и…

— Это не прошло, — перебивает, не дав закончить мысль. — С момента нашей встречи в театре ни о чём другом думать не могу. Только о тебе, Насть, — кладёт ладонь мне на скулу.

— Ты…

— Как вытравить тебя из своей башки, не подскажешь? — наклоняется ближе, почти касается своим носом моего. — Так ведь и рехнуться можно.

Роняю сапог.

Вздрагиваю. И не от очередного раската грома…

Климов вдруг целует меня. Как никто и никогда не целовал. Несдержанно. Пылко.

От обрушившегося на меня напора теряюсь на какое-то время, а когда немного прихожу в себя… отвечаю ему с той же страстью, ощущая в этом какую-то сумасшедшую, сбивающую с толку потребность.

Данила крепко прижимает меня к себе, и мы, словно ненормальные, долго и жарко целуемся, на пару пьянея и дурея всё больше.

— Дань…

Комната плывёт перед глазами, стоит мне ощутить его мягкие, но настойчивые губы на своей шее.

Тонкая кожа горит.

Боже… Это так приятно. Так приятно…

Будто со стороны слышу, как из моего рта непроизвольно вырывается тихий стон.

Пальто падает с плеч на пол. Его пальцы спешно расстёгивают пуговицы на моём платье.

— Насть…

Мне бы остановить его, пока не поздно, но, кажется, моё тело живёт своей собственной жизнью. Оно воскресло. Оно реагирует на прикосновения Дани так остро, что мне становится стыдно.

— Ты такая красивая… — шепчет он восторженно прямо мне в губы. — И пахнешь так… мне крышу рвёт, — приподнимает за ягодицы, резко дёрнув меня вверх, как тряпичную куклу. — Обними меня ногами.

— Дань… — схватившись за его шею, рвано выдыхаю и делаю, как он просит.

Жадные поцелуи и тесный телесный контакт окончательно одурманивают разум.

Разжигающие пожар прикосновения.

Язык к языку.

Одно сбившиеся дыхание на двоих.

Нельзя. Нельзя. Я ведь замужем. Что творю?

Гаснет свет на кухне. Электричество вырубается, и в эту же секунду лопаются, как мыльный пузырь, все мои сомнения. Может, оттого, что я впервые ощущаю в себе странное и незнакомое желание.

До спальни добираемся быстро.

Заносит меня туда, не прекращая при этом горячо целовать. Опускает на холодные простыни и начинает раздевать.

— Хочешь, прекратим? — настороженно спрашивает, очевидно почувствовав то напряжение, которое я испытываю оставшись абсолютно обнажённой.

Вместо компрометирующего «нет» стаскиваю с него футболку.

Слава Богам, хоть шторы задёрнуты. Не увидит, как я покраснела от затопившего меня смущения.

— Насть… — ощущаю на себе тяжесть мужского, разгорячённого тела.

Его губы вновь скользят по моей шее и… Дышать перестаю, когда внезапно спускаются к груди и принимаются мучительно чувственно ласкать её. Умело. Дразня.

Ох…

— Так хорошо? — улавливает вибрации моего не на шутку взбунтовавшегося тела.

Хорошо ли мне? Да. И это вообще не то слово.

Зажмуриваюсь. Выгибаюсь навстречу. Беспомощно царапаю ногтями его затылок. Стыдливо молчу, сдерживаясь.

— Я так хочу тебя, Настя, — покрывает поцелуями живот, а потом…

— Даня, не надо…

Муж, будь он не ладен, никогда подобного не делал, потому в первые секунды я испуганно замираю.

— Расслабься.

— Я не…

Затыкаюсь.

Обескураженно таращусь в потолок. Сжимаю его плечо и судорожно хватаю ртом раскалённый воздух…

Глава 37

— Ронни! — приседаю на корточки и поглаживаю пёсика, радостно виляющего хвостиком. — Привет-привет! Замёрз? Ты ж мой хороший!

Так приятно, что он всегда мне искренне радуется.

— У меня есть для тебя игрушечка, — отдаю ему ярко-розовую свинку, заранее купленную в зоомагазине. — Классная? Тебе нравится, да? Ах ты зайкин!

— Ну понятно. Нет бы с подругой сперва поздороваться.