Если завтра случится - Анна Джолос (2023)

Рядом с этим рослым, крупногабаритным мужиком она выглядит совсем юной.

— Амиран не жалует балет… — зачем-то рассказывает, глядя в стену. — А ты что думаешь?

— Я думаю, слишком много вопросов сегодня.

На последний отвечать точно не хотел бы. Как и обсуждать свои впечатления от балета, увиденного впервые. В её же исполнении.

— Я за кипятком. Доширак ела когда-нибудь, принцесса? — останавливаюсь у двери.

— Представь себе, вообще-то ела, — доносится мне в спину.

Касаюсь ручки. Улыбаюсь.

Столько лет прошло, а она до сих пор помнит…

Глава 9

Эдуард Зарецкий

— Эдуард Сергеевич, можно?

— Да, — потираю переносицу и поправляю пиджак.

— Кхм… — Ордовский покашливает и как-то странно жмётся, что на него не совсем похоже.

— Чего встал? Проходи, — киваю в сторону кресла, что стоит напротив.

— Там… Вы только не волнуйтесь, — предостерегающе выставляет ладони вперёд.

Фраза «вы только не волнуйтесь» — это по-любому знак того, что новости хреновые.

— Да говори ты уже, Дима! — начинаю злиться и выходить из себя. Терпеть не могу подобные паузы.

— Охрана обнаружила подкинутую во двор посылку.

У меня от его слов озноб ползёт вдоль позвоночника.

Сглотнув, напрягаюсь всем телом.

— И что там? — буквально заставляю себя спросить. В голове уже с десяток вариантов. Причём один хуже другого.

— Диск.

— Диск…

Его ответ и радует, и тревожит одновременно.

— Поехали, — резко поднимаюсь. — Бурунову позвонили?

— Да, Михалыч набрал его сразу после того, как ребята вскрыли пакет. Тот проорался, потребовал ничего не трогать. Уже едет туда.

— Ясно, — закрываю кабинет на ключ.

— Эдуард Сергеевич, ой, а вы уже уходите? — секретарша испуганно роняет зеркальце из рук и сгребает под стол свой бездонный саквояж с косметикой.

Размалевалась как проститутка. Хотя почему как? Проститутка и есть.

— А я исправила то письмо, которое утром приносила, — произносит с гордостью. — Ну, учла все ваши замечания.

— Достижение, Таня. Прошло десять часов.

— А, тут ещё пришёл факс от Рахимова… — протягивает мне листок.

— Когда? — вырываю бумажку из её пальцев. — Три часа назад? Тупая сосущая голова! Я просил сообщить мне сразу же!

Дура безмозглая! Годиться только для того, чтобы на коленях стоять. Это единственный её талант.

— Я просто…

— Уволена. Собирай свой манатки. Чтобы завтра же ноги твоей тут не было!

— Но Эдик… Эээдуард Сергеевич, — блеет, глядя на мою перекошенную от гнева морду. Сперва бледнеет, затем в секунду покрывается красными пятнами.

— Новую секретаршу к понедельнику найди, — бросаю Ордовскому, когда спускаемся по ступенькам.

— Будет сделано.

— И не такую безмозглую курицу, как эта.

Покидаем здание. На улице идёт проливной дождь. Затянутое серыми тучами небо громыхает раскатами. Водитель спешно направляется ко мне, на ходу раскрывая зонт.

Чёртова погода! Как будто из Москвы всю эту хренотень привёз.

Сажусь в автомобиль. До посёлка едем в полном молчании. Знаю, что Ордовскому нужно в срочном порядке обсудить со мной дела, но сейчас вообще не могу думать о чём-то, кроме Насти. И он, судя по всему, это прекрасно понимает.

— Приехали, Эдуард Сергеевич, — выдёргивает из мрачных мыслей его голос полчаса спустя.

Замечаю у ворот машину подполковника Бурунова. Пятью минутами позднее его и Полищука находим в смотровой башне охраны. Первый уже сидит за компьютером. Останавливаюсь за его спиной, игнорируя приветствие подчинённых. Взгляд автоматом приклеивается к экрану.

Играет музыка. Если не ошибаюсь, из Лебединого озера. Вокруг темно, но пучок света, направленный на мою Настю, позволяет увидеть то, от чего я в один миг свирепею. Она танцует. Танцует на битых стёклах босыми ногами. Крутит фуэте, морщась от боли.