Святоша - А. Заварелли

И угроза слез реальна, и я не могу позволить Рори увидеть, как я плачу. Потому что ты никогда не позволяешь им видеть, как ты плачешь.

Я зарываюсь лицом в его шею и вдыхаю его запах. Никто и никогда не пах так хорошо.

— Знаешь, ты здорово меня запутал.

Он не отвечает, но прикасается к моей спине.

— Это правда или ложь? — спрашивает он.

— На этот раз это правда, — клянусь я.

Однако это не убедило Рори.

— Пожалуйста. — Мой голос срывается. — Только на сегодня. Тогда тебе больше никогда не придется видеть мое лицо.

На долгое мгновение я задерживаю дыхание, не зная, что будет дальше. Но одна рука на моей спине превращается в две, и он обнимает меня, притягивая к себе. Его губы у моего уха, пробуждая первобытную потребность в нас обоих, когда Рори шепчет.

— Тогда потанцуй для меня.

Только он не отпускает меня.

Я протягиваю руку и запускаю пальцы в волосы Рори, откидывая его голову назад, чтобы я могла поцеловать его в шею, пока двигаю бедрами по его эрекции.

Я отчаянно нуждаюсь в этом. В нем. Я отчаянно хочу почувствовать что-то хорошее. Все, что угодно, лишь бы избавиться от боли внутри меня.

Рори забирает ее так, как никто другой не может.

Он наклоняется вперед и захватывает мой рот своим. И мы целуемся так, как никогда раньше не целовались. То, что происходит между нами, - это сила природы.

Я хочу его.

Я хочу его так чертовски сильно, и я говорю ему об этом.

Он берет меня за руку и тащит через заднюю дверь к своему полностью черному «Доджу Челленджеру». Как и большинство мужчин, Рори наслаждается вибрациями и звуками, которые издают эти малыши. И я дам ему это.

Он чертовски горяч за рулем.

Он не такой броский, как Кроу, в своем синем спортивном «Гран Туризмо», потому что Рори - классик. Ему не нужны навороты и свистки.

Все, что ему нужно, - это кто-то, кто его поймет.

И я здесь, и я говорю ему, чтобы он не забирал меня обратно к себе.

— Давай сделаем что-нибудь сумасшедшее, — умоляю я его.

— Что ты имеешь в виду, сатана?

— Покажи мне, из чего сделана эта машина.

Рори улыбается, и на его щеках появляются ямочки.

— Тебя это заводит, милая?

— Есть только один верный способ выяснить это.

Я расслабляю голову и устраиваюсь поудобнее, пока Рори ведет машину. Далеко, на пустой участок шоссе. Я хочу, чтобы он продолжал ехать, во веки веков, держа одну руку на моем бедре, а другую на руле.

Я играю с радио и нахожу хорошую станцию.

Начинает играть «Havoc[11]» Скайлар Грей.

Рори прибавляет газу, и переключает передачу и давит на акселератор. Семьдесят. Восемьдесят. Девяносто и выше.

Он опускает стекла, и мои волосы развеваются вокруг лица. Я смеюсь, кричу и высовываю лицо из окна. Он просовывает руку между моих бедер и внутрь меня.

— Без трусиков? — он кричит, перекрикивая музыку и ветер.

— Никаких трусиков.

Я раздвигаю для него ноги и расстегиваю верх своего платья. Я мокрая из-за него, из-за этого, из-за адреналина, в котором я так нуждалась.

Он дает мне это с трудом.

Трахает меня своей рукой, пока ведет машину.

— Это достаточно быстро для тебя?

— Быстрее, — говорю я ему.

Стрелка спидометра поднимается вверх, а вместе с ней и темп движения его руки. Я близка к этому, и я мог бы получить удовольствие от этого.

Вместо этого я отстегиваю ремень безопасности и перелезаю через рычаг переключения передач.

— Господи Иисусе, — ворчит Рори, когда я оседлаю его.

— Я сделаю всю работу.

— Скарлетт.

Этот недоделанный протест обрывается, когда я стягиваю верх его джинсов и достаю его член.

— Держи руки на руле, — говорю Рори.

А потом я использую его, чтобы возбудиться. Трусь о него всем телом, но не впускаю внутрь.

Вибрация машины отдается под сиденьем, в то время как вибрация его стонов отдается в моей груди.