Руины - Саманта Тоул (2021)

Очень легко вспомнить все те причины, по которым я влюбилась в этого парня, и забыть все те причины из-за которых мы больше не вместе.

Я смотрю на них с Джиджи, она на качели, а он раскачивает ее.

Она хихикает и восклицает:

— Выше Зевс! Выше!

—Не слишком высоко, Джиджи, — возражает обеспокоенный родитель во мне.

Зевс кивает мне, говоря, что он контролирует ситуацию. Не в плохом смысле. Скорее в смысле – доверяй мне.

И мне придется доверить ему мою… нашу дочь. Просто это сложно. Последние четыре года я воспитывала Джиджи одна. Будет сложно позволить ему и свое право голоса. Но я должна. Это лишь начало долгого пути.

— А теперь голка, Зевс! — Джиджи спрыгивает с качелей, еще до того, как они перестают двигаться, вызывая у меня беспокойство. Она подбегает к горке, той, которая ближе к родителям.

Я вижу, как они смотрят на него, особенно один из отцов, словно узнал Зевса.

И, если они еще не поняли, кто он, то вскоре поймут. Стоит Джиджи прокричать его имя.

Это не самое распространенное имя.

Я наблюдаю за их диалогом между собой. Парень бросает взгляд в сторону Зевса, который следует за Джиджи, переходя от горки к карусели.

Вероятно, это было плохим решением с моей стороны, привести нас именно сюда. Я забыла, насколько он теперь популярен. Но, с другой стороны, куда мы можем ходить, без риска, что его узнают?

Это будет ужасно сложно. Держать в тайне, кем именно Зевс приходится Джиджи, пока не придет время все рассказать ей. Но, интуиция подсказывает мне, что рассказать ей об этом придется намного раньше, чем мне хотелось бы.

Я встаю со скамейки и направляюсь к ним, к карусели.

Когда я подхожу к Зевсу, который смеется над тем, что сказала ему Джиджи, пока он крутит ее на карусели, говорю:

— Тебя спалили. — Я дергаю головой в направлении родителей.

— Да. Я так и понял. — Он выдыхает.

— Хочешь уйти?

Он качает головой, встретившись с моими глазами.

— Нет. Я хочу остаться здесь до тех пор, пока Джиджи не будет готова покинуть парк.

— О, ну, в таком случае, мы пробудем здесь весь день. Правда, малышка Джиджи?

Она улыбается во весь рот.

— Я люблю палк! — визжит она, проносясь мимо нас. — Плодолжай клутить, Зевс! Быстлее!

— Не слишком быстро, а то тебя стошнит. Помнишь прошлый раз?

— Меня вылвало, — говорит она Зевсу с мрачным выражением лица. — Я ела моложенное, а потом бабушка Элли меня очень быстло клутила.

— Ярко-голубое мороженное, — говорю ему. — Это было не самое красивое зрелище.

Он раскатисто смеется, в груди слышен гул.

— Рад, что пропустил это, — говорит он. Но в ту же секунду вспышка боли прорезала его выражения лица от его же собственных слов.

Мне хочется сказать ему, что-то утешительное, чтобы он почувствовал себя лучше, но не знаю, что.

Но тут нас прерывает голос позади.

— Эй, парень.

Мы оборачиваемся на голос и видим парня, который глазел на Зевса.

— Извини, что беспокою тебя…но, ты Зевс Кинкейд?

Зевс улыбается. Это вынужденная улыбка. Но, чтобы знать разницу с его настоящей улыбкой, нужно знать его так же хорошо, как знаю я.

— Да, — говорит он.

Выражение лица отца становится ярче.

— Я так и знал. Боже, чувак, я не могу в это поверить. Я твой большой фанат. Я занимался боксом, когда был моложе, но, не так, как ты, конечно. Ты потрясающий.

— Спасибо. Я признателен за это, — говорит Зевс.

— Ничего, если я сделаю селфи с тобой?