Время любви - Деметра Фрост

К тому же я совершенно не гордая. И добрая, очень часто себе в убыток. Я часто прощаю людям их ошибки. И даже оскорбления в свой адрес. Я не злилась, когда Марина обижала меня. Или когда Андрей, будучи в плохом расположении духа, вдруг начинал вымещать на мне свою злость.

В такие моменты я понимала их. Их обоих. И остальных тоже. И даже с удовольствием улыбалась, ощущая свою нужность хотя бы таким образом.

Я мазохистка, правда?

Похожа на то…

Но ничего. Уверена, все еще можно исправить. Никогда не поздно начать все с начала.

Главное, забрать свои документы. И хотя бы какие-нибудь вещи.

Денег, увы, мне не видать — мой счет всегда полон лишь благодаря Петру Ивановичу. А это значит, что сейчас придется искать работу. И, наверное, перевестись на заочное.

Черт…

Университет…

Какое заочное, если учебу мне тоже оплачивает Орлов?

Вот же…

Черт…

От острой боли в висках я чуть не складываюсь пополам.

Чувствую тошноту и головокружение.

Вместе с недомоганием приходит и неприятное ощущение отчаяния. Оно и понятно. Задав себе один вопрос, я машинально подняла целый пласт проблем, которые потянули за собой целое корневище других неприятностей.

Кажется, еще немного, и я начну сходить с ума.

А это мне не нужно, правда?

Мне надо на ноги вставать. Жизнь свою строить.

Точнее говоря…

Перестраивать.

И чувствую я, что будет это ой как не просто.

Надо будет отказаться от привычки надеяться на Орловых. И от привычки вести себя как нежный и примерный цветочек.

Надо становится сильной. И пробивной.

Как мама.

Вот с кого мне надо взять пример.

И хотя многие воспоминания из прошлого, к сожалению, были тусклы и будто подернулись дымкой, я прекрасно помню, что мама была для отца не только верной и любящей женой, но и крепким тылом и помощницей. Они вместе занимались бизнесом и всегда советовались друг с другом. Папа не гнушался даже вверять маме проверки и инспекции, а также поиск новых партнеров. А мама, в свою очередь, никогда не обманывала его веры в себя.

Отличный пример функционала работающего тандема.

Однако…

Ключевое слово здесь — тандем.

Папа с мамой всегда были вместе. Любили друг друга страстно и преданно. Так, как, кажется, только в фильмах и бывает.

И потому у них всегда так хорошо все получалось.

И потому вдвойне жалко, что их жизнь оборвалась таким страшным и неприятным образом. А вместе с ними и жизни моих братьев — старшего Феди и младшего, нерожденного, Вити.

К сожалению, у меня нет даже возможности сходить к ним на могилы. Ведь их просто нет.

Мы были в Чехии. И ехали загород, чтобы провести выходные на природе в снятом на два дня домике. Отец даже не нарушал никаких правил дорожного движения. Но из-за потерявшего управления автомобиля впереди нас папе пришлось резко вильнуть, и в один миг мир завертелся вокруг меня, а уши заложило от гула и криков.

Было больно. Физически больно.

А потом пришла боль и сердечная. Когда, очнувшись в больнице, я обнаружила себя в гипсе, а какой-то человек с холодным выражением лица сообщил мне о смерти всей моей семьи.

Помню, как я кричала и плакала. Громко, сильно, с надрывом. Так же сильно, как и вчерашним вечером. Были уколы, были капельницы. И психолог, который едва говорил по-русски. Вот только он меня больше раздражал, чем помогал.

Седативные, конечно, сыграли свою роль. Я плохо запомнила сотрудников полиции и комитета по делах несовершенолетних. Как в тумане, видела врачей и невесть откуда взявшихся юристов. И когда появился Петр Иванович, я была не в самой лучшей форме. И далека от здравого рассудка.