Лазарус - Джессика Гаджиала

Я никогда раньше даже намека не знала о тех чувствах, которые испытывала к нему.

Это было ново, и страшно, и странно, и замечательно, и прекрасно, и это был наилучший возможный исход, которого я никогда не могла предвидеть.

— Я не знаю. Думаю, зеленый мне понравился больше.

Это вывело меня из задумчивости, после того как я пару долгих минут смотрела в окно маленькой спальни. Я делала это гораздо чаще, чем когда-либо прежде — запоминая, планируя будущее.

Раньше мое прошлое было полно печали и боли.

И у меня не было будущего.

Так много изменилось.

— Ты сказал, что зеленый был слишком зеленым, — вздохнула я, взмахнув рукой, в которой, как я забыла, была кисть, и умудрилась размазать синюю полосу по его лицу, отчего мой рот открылся, готовый рассмеяться.

Когда он протянул руку, стащил кисточку, посмотрел на нее сверху вниз и заявил, — Да, но этот синий слишком голубоватый, — я так и сделала — запрокинула голову и смеялась до боли в животе.

Его руки крепко обхватили меня, притягивая к себе, улыбаясь мне сверху вниз.

Когда я, наконец, взяла себя в руки, мои измазанные краской руки двинулись вверх по его рукам и обхватили его шею. — Как насчет сине-зеленого, и мы назовем это уже выполненным проектом? Мы работаем над этой комнатой уже три недели.

Когда Лазарус сказал «ремонт», благослови его господь, он имел в виду, что буквально все внутри нужно было вытащить и заменить — от пола и стен до проводки и системы отопления. На самом деле, все сказанное и сделано, в конечном итоге починка обошлась в столько же, сколько и покупка дома.

И наши руки прикоснулись к каждому квадратному дюйму, так же как и прикосновения тех, кого мы любили. Рив заменил нам проводку. Паган сделал план этажа, потому что у него, по-видимому, был талант к этому. Эдисон, Рейн, Волк, Репо, Кэш, Дюк и Ренни — все они занимались отделкой новым гипсокартоном и паркетными полами. Клуб девочек занимался мебелью, занавесками, полотенцами и прочим домашним хламом. Кроме Джейни. Ее подарком на новоселье стала боксерская груша в подвале. Росс Уорд помог с забором, который он купил и помогал строить, настаивая на том, что он получится отлично, потому что Росс Уорд был всем, что касалось охраны в прямом и переносном смысле.

Это стоило каждого пенни и каждой унции «потового капитала», который мы и наши друзья вложили в него.

Потому что довольно скоро, примерно через семь месяцев, мы больше не будем единственными, кто тут живет.

Словно почувствовав ход моих мыслей, его руки медленно скользнули вниз к моей заднице, когда он опустился передо мной на колени, положив голову на мой все еще плоский живот. — Сине-зеленый цвет более нейтрален, — согласился он.

На самом деле мы не пытались забеременеть.

Мы оба согласились, что хотим начать подготовку к свадьбе, а потом поговорим о детях, но оба согласились, что мы хотели бы иметь двоих.

Мы также всегда были осторожны — презервативы, потому что я не могла принимать гормональные таблетки, а другие варианты заставляли меня немного съеживаться.

И однажды ночью, придя домой с совершенно новой коробкой презервативов уважаемой марки и надев их именно так, как предполагалось, и не допустив, чтобы они протекли… мы все равно каким-то образом зачали ребенка.

— Может быть, это означает, что у нас на свадьбе должна быть маленькая цветочница или носитель колец, — его руки обхватили меня сзади, его подбородок покоился на моем плече, когда мы оба смотрели вниз на палочку на столешнице, которая, по сути, говорила: готовы или нет, я иду!

Эта фраза настолько идеально подходила Лазарусу, что в этот момент я почувствовала, как слезы защипали мне глаза.

Потому что он просто принимал вещи такими, какие они есть — без борьбы, без беспокойства.

И он всегда был способен увидеть причину, по которой любая ситуация что-то значила в общей картине.

Лазарус, 3 года спустя