Лазарус - Джессика Гаджиала

Я кивнул. — Просто хочу убедиться, что ты знаешь, во что ты здесь ввязываешься. Я не знаю, какими вы, ребята, были до войны, но я, честно говоря, не знаю, приходилось ли вам когда-нибудь иметь дело с кем-то вроде Пагана раньше.

На это он пожал плечами. — Может быть, и нет. Но, может быть, это и хорошо. Если мы хотим выжить в долгосрочной перспективе, нам нужно побольше разных членов с разными наборами навыков. И собственный бренд анархии Пагана может оказаться важным в будущем.

— Не могу с этим поспорить, — согласился я, полагая, что в лагере все станет чертовски диким. Все, что тебе было нужно — это один сумасшедший засранец, чтобы превратить всех остальных в сумасшедших засранцев.

— Хорошо. Так что ты можешь пойти и сказать ему, — сказал Рейн, хлопая меня по плечу и возвращаясь внутрь.

С этими словами я выдохнул в небо и направился обратно внутрь, чтобы обнаружить, что Паган устраивает соревнование по выпивке водки с Эдисоном.

— Вот оно и начинается, — подумал я вслух, качая головой.

В лагере МК Приспешники все должно было стать чертовски диким.

Эдисон победил, не удивив никого, кто был рядом с ним последние несколько месяцев, и, возможно, также тот факт, что водка не была напитком Пагана, и он подошел, ругаясь и ища, чтобы выпить, чтобы смыть вкус.

Заметив меня, он налил себе пива, а затем улыбнулся мне.

— Я в деле, не так ли?

Так оно и было.

Глава 9

Бетани

Я проснулась от того, что палец провел по моей челюсти, а затем надавил на ямочку на подбородке. Мои глаза распахнулись в почти темной комнате, и вокруг был шум — музыка, разговаривающие голоса, крики. Какое бы время это ни было, Приспешники все еще веселились.

— Сколько сейчас… — начала я спрашивать, пытаясь прогнать сон из глаз, когда Лазарус посмотрел на меня сверху вниз.

— Поздно, — сказал он. Его брови были опущены, в глазах читалось извинение.

— Почему ты не веселишься со своими братьями?

— Лучше быть с тобой, — он одарил меня улыбкой — теплой, как я помню, все было до того, как мой мир стал темным и холодным, как тогда, когда я верила в такие вещи, как надежда или будущее.

— О, — звук пришел из каких-то скрытых глубин, когда туман рассеялся достаточно, чтобы я вспомнила, что мы начинали до того, как нас прервали, а потом я заснула.

— Нет, — он мягко покачал головой.

— Нет?

— Ну, я имею в виду… да, — продолжил он с милой улыбкой, — но не здесь. Люблю своих братьев, но, когда они так пьяны, невозможно прийти в нужное настроение.

Сбитая с толку, я почувствовала, как мои брови сошлись вместе, когда его пальцы прошептали вниз по моей руке, заставляя кожу покрыться мурашками от внимания. — Ладно…

— Ты хочешь спать или хочешь поехать со мной домой?

Ну что ж.

Был ли тут вообще какой-то вопрос?

В качестве ответа я медленно села, перекинув ноги через его колени, чтобы пододвинуться поближе и положить голову ему на грудь. — Отвези меня домой, — сказала я, имея в виду это до глубины души.

Его рука скользнула вокруг меня и крепко сжала, когда его голова легла поверх моей.

Мы просидели так долгую минуту, прежде чем он подвинул нас обоих вперед и поставил меня на ноги. Он повернулся, зашел в свой шкаф и схватил тяжелую толстовку, собрал ее для меня и натянул мне через голову. — На улице холодно, — сообщил он мне, когда я двинулась, чтобы найти балетки, в которых я приехала в лагерь, вместо ненавистных каблуков, и Лаз схватил ключи. Он встретил меня у двери, взял за руку и вывел в хаос общей комнаты.

Хаос был единственным точным словом.

Не было другого способа описать десять пьяных байкеров-преступников.

— Лаз, — позвал Рейн, когда мы вошли в дверной проем, ведущий во двор. — Пробег завтра, — небрежно сказал он, уходя.

Пробег?

— Черт, — прошипел Лаз.