Лазарус внезапно встал, опустил меня на кровать, раздвинул мои бедра и опустился передо мной на колени. Его рука дернула мои трусики в сторону, и его губы оказались на мне, сильно посасывая мой клитор, прежде чем его язык двинулся, чтобы погладить его быстрыми, безжалостными кругами. Мои бедра приподнялись. Моя рука держала его сзади за шею, не позволяя ему снова остановить меня. Но в этом не было необходимости, потому что он, казалось, не собирался делать это снова, когда один из его пальцев вошел и скользнул внутрь меня, толкаясь так же дико, как его язык работал со мной. Присоединился еще один палец, затем оба повернулись и прошлись по верхней стенке, ища и находя мою точку G за несколько секунд до того, как оргазм яростно разорвал меня.

Моя спина выгнулась дугой, мои бедра напряглись, моя рука вцепилась в его шею, и волны просто продолжали проходить через меня, заставляя его имя срываться с моих губ, когда он обрабатывал меня, растягивал, делал это настолько интенсивным, насколько это возможно.

Истощенная, моя рука ослабила хватку, и Лазарус приподнялся, когда его пальцы выскользнули из меня. У моих трусиков едва хватило мгновения, чтобы встать на место, прежде чем он схватил их и стащил вниз по моим странно отяжелевшим ногам. Как только они были сброшены, его руки потянулись к моему платью вокруг бедер и начали медленно поднимать его, его губы прижались к коже, когда он обнажил ее на моем животе, на моей груди. Он сел, высвобождая материал, после чего откинулся на лодыжки, глядя на меня сверху вниз тяжелыми глазами, голод там вызывал еще один невозможный прилив желания, который начал нарастать в нижней части моего живота.

Я уперла руки и подтолкнула свое насыщенное тело вверх к нему, мои руки легли на его бедра и сжали материал его футболки, в то время как мои глаза оставались на нем, пока я не смогла дотянуться выше, и ему пришлось взять себя в руки и сбросить футболку на пол вместе с моим платьем. Потом я не могла смотреть ему в глаза. Мой взгляд опустился на его сильную грудь. Моя рука протянулась, поглаживая шрамы на его груди, затем вниз по животу, наблюдая, как мышцы сокращаются при соприкосновении. Там были свежие синяки от драки — ярко-синие и фиолетовые, резко контрастировавшие с его загорелой кожей. Кончик моего пальца нашел гладкое место его большого шрама, прослеживая его вниз в течение долгой минуты. Повинуясь странному порыву, я наклонилась вперед и поцеловала его, прежде чем потянулась к поясу его штанов и расстегнула пуговицу и молнию.

Я протянула руку, зацепила пояс его боксеров и потянула их вниз, насколько позволяло положение. Его член был твердым, напряженным и слишком, слишком соблазнительным.

Моя голова опустилась.

Мой язык коснулся его.

И я втянула его внутрь, глубоко посасывая, когда его дыхание со свистом вырвалось изо рта, а его рука с усилием держала мою голову, слегка вцепившись в мои волосы и потянув, пока я не подняла ее, чтобы посмотреть на него.

— Черт, — прорычал он, полузакрыв глаза.

Это было все, в чем я нуждалась.

Не было никаких колебаний, никаких сомнений, никакого беспокойства, собиралась ли я заставить его кончить до того, как почувствую его внутри себя. Мне нужно было, чтобы он чувствовал себя хотя бы наполовину так хорошо, как он заставлял меня чувствовать.

— Черт, хорошо, — сказал он, тяжело дыша, дергая меня за волосы, пока его член не выскользнул у меня изо рта. — У тебя сладкий рот, милая, но я едва ли могу думать ни о чем, кроме того, чтобы быть внутри тебя. Я не собираюсь упускать эту возможность, — сказал он, поглаживая пальцем мою челюсть, прежде чем начал подниматься по кровати, заставляя меня двигаться назад, пока я не оказалась на подушках.