Лазарус - Джессика Гаджиала

— Я знаю, что еще не знаю всю тебя, но я планирую узнать, если ты опустишь эти щиты и покажешь мне все это. Но что я видел до сих пор, милая? Чертовски красивую девушку. Каждый маленький кусочек. И я, очевидно, дал слабину, если не показал тебе, что именно это я чувствую, что я вижу, когда смотрю на тебя. Моя гребаная ошибка. И я планирую это исправить. Но сначала, — сказал он, улыбка стала немного лукавой, снимая некоторую тяжесть момента, — я считаю, что по крайней мере один из нас уже должен быть полностью обнажен.

— Лазарус…

— Это звучит как одобрение, верно? — спросил он невидимую аудиторию в комнате, прежде чем протянуть руку, схватить мою футболку и дернуть вверх, пока мои руки не поднялись прямо в воздух, и он стянул ее с меня, убедившись, что материал собран в кучу, когда он проходил мимо моего лица, чтобы не коснуться моего глаза.

Он не терял времени даром, когда его руки скользнули вниз по моим бокам, зацепив пояс моих штанов и трусиков и потянув вниз, полностью обнажая меня. Его кончики пальцев прошлись вверх и вниз по бокам моих бедер — целомудренный контакт, который, тем не менее, послал ударные волны желания по моему телу, заставляя мою грудь тяжелеть, мои соски твердеть почти до боли, а мое лоно напрягаться.

Его руки схватили мои колени и раздвинули их, прижимая к матрасу, когда он опустился на колени передо мной, слегка подтягивая меня вперед к своему ожидающему рту.

Моя спина выгнулась, когда воздух с шипением вышел из меня, прикосновение его языка к моему клитору мягкими, как шепот, кругами вызвало укол желания, пробежавший от этого прикосновения вверх по моему позвоночнику.

— О Боже мой, — мой голос был странным, воздушным и высоким, едва знакомым даже для моих собственных ушей, когда моя рука погрузилась в его волосы и прижала его к себе.

Его рука двигалась между нами, вдавливая два пальца внутрь и лениво толкаясь, пока он обрабатывал меня своим языком, казалось, намереваясь медленно довести меня до оргазма, мучая меня, пока я больше не смогу этого выносить, и только тогда давая мне облегчение.

— Лазарус, пожалуйста, — захныкала я, мои бедра бесстыдно двигались навстречу его ласкам.

— Ммм, — пробормотал он напротив моего клитора, вибрация была таким странным и совершенно желанным ощущением, что мышцы внутренней поверхности моих бедер затряслись от удовольствия.

Но не оргазма.

Потому что он не собирался позволить мне получить его.

Пока.

Его язык покинул меня, когда он поцеловал мой живот и направился к моей груди. Его губы втянули один из моих затвердевших пиков в его теплые глубины, в то время как его пальцы ускорили темп своих толчков, когда он намекал на то, что я просто знала, что он не собирался давать мне, пока не погрузится глубоко в меня.

Он двинулся по моей груди, долгое время мучая другой сосок, прежде чем пробежался поцелуями по моей шее, затем провел языком по краю мочки уха, прежде чем прижаться губами к моим губам — жестко, глубоко и многообещающе, пока каждый дюйм меня не ожил от этого.

Затем его пальцы медленно выскользнули из меня, и это отсутствие заставило меня почувствовать себя опустошённой, когда он приподнялся на колени и стянул футболку.

Я была уверена, что никогда не привыкну видеть его таким — голым, красивым и ущербным. Он был мускулистым, конечно. Но в отличие от бесчисленных фотографий обнаженных мужчин в фитнес-журналах и тел в спортзале или на пляжах, все одинаковые, красивые, он сохранял свою уникальность в своей коже, в своих шрамах, в безупречных несовершенствах, которые делали его тем, кем он был.

Его рука скользнула за спину, вытаскивая потертый коричневый кожаный бумажник, весь мятый и гибкий на вид, вытаскивая презерватив и кладя его на край кровати, прежде чем бросить бумажник и потянуться к пуговице и молнии.

Однако его руки замерли еще до того, как молния была расстегнута наполовину.