Лазарус - Джессика Гаджиала

— Потрогай свою киску для меня, — его голос был низким, глубоким, грубым рокотом, который прошел через мои внутренности, заставляя меня задрожать от возбуждения.

Я бы никогда не назвала себя ханжой, но мастурбация всегда, в прошлом, была личным делом, чем-то, что мне было неловко делать в присутствии партнера, не говоря уже о том, чтобы интимно наблюдать.

Но это был Лазарус.

И он говорил таким голосом с таким выражением в глазах после того, как был таким… хорошим, таким понимающим, таким совершенным.

Моя рука, даже не колеблясь, скользнула вниз по животу и между ног, надавливая на мой клитор, и прикосновение к чрезмерно чувствительной точке заставило все мое тело содрогнуться.

— Блядь, это сексуально, — прорычал он, наконец расстегивая штаны и стягивая их вместе с боксерами вниз одним быстрым движением.

Моя плоть сжалась так сильно, что это был практически оргазм, когда он наклонился, взял свой толстый член в руку и начал поглаживать его, наблюдая за мной.

Осмелев, мои пальцы соскользнули с клитора и вжались внутрь.

А Лазарус, ну, он, черт возьми, зарычал.

Он выпустил свой член, схватил презерватив и быстро защитил нас.

Его тело прижалось к моему, одна рука потянулась вниз, чтобы оторвать мою руку от клитора и прижать ее над моей головой, когда он вошел в меня.

И прежде чем мой разум смог даже осознать ошеломляющее удовольствие от этого, все, что я могла чувствовать и думать, было что это правильно. Было так, так хорошо чувствовать его внутри себя.

Он слегка вышел и вошел снова, и больше не было никаких мыслей — только ощущение его тела, двигающегося внутри меня, его рука сжимает мою, его губы покрывают сладкими поцелуями мои губы, мою челюсть, мое единственное здоровое веко.

— Быстрее, — простонала я, мои руки впились в его спину, когда мои ноги сомкнулись на его бедрах, мой таз прижался к его — требуя сильнее, быстрее, нуждаясь в освобождении, как я нуждалась в следующем вдохе.

— Нет, — прошептал его голос мне на ухо, посылая дрожь по моему телу. — Медленно и сладко, — настаивал он, снова вжимаясь в меня — глубже, наши тела были так близко, как только было возможно.

И я распалась на части.

Оргазм был таким, какого я никогда раньше не испытывала, одна глубокая, мощная пульсация, которая, казалось, охватила все мое тело, заставив мое зрение на секунду потемнеть, мои уши оглохнуть, а воздух сжаться в груди.

Но затем пульсация стала меньше, дыхание вернулось ко мне, и я выкрикнула его имя, уткнувшись лицом в его шею, потому что слезы не только угрожали, но и действительно пролились.

Лазарус вошел глубоко и кончил с моим именем на губах, его тело резко дернулось, а затем обмякло надо мной, когда он уперся лбом в матрас и попытался взять под контроль свое дыхание, когда мое измученное тело начало неудержимо дрожать от толчков.

Я попыталась держаться крепче, чтобы предотвратить это, но Лазарус вырвался из моих объятий и прижался, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, на его губах появилась легкая улыбка, пока он не увидел слезы, отчего его глаза снова стали нежными и теплыми.

— Милая, — его голос был тихим, когда он наклонился и поцеловал одну из струек слез, затем переместился, чтобы завладеть моими губами, пока толчки не утихли и слезы не перестали течь. — Я же говорил тебе, — сказал он странно, и я почувствовала, как мои брови слегка сдвинулись.

— Говорил мне что?

— Медленно и сладко, — сказал он, моя улыбка вернулась, и это было прямо тогда, прямо в ту секунду, он все еще был внутри меня, его глаза смотрели на меня сверху вниз и видели только хорошее, его улыбка была такой теплой, как будто он стоял на солнце после долгой, холодной зимы, именно тогда я поняла.

Я не падала.

Я упала.

Глубоко.

Жестко.

Я так глубоко погрязла, что я не видела выхода.

И даже если бы я могла, в глубине души я знала, что не хотела бы этого.