Маша замирает, так и не закончив глубокий вдох делать. Рот её открывается, но звучания нет.

Пожимает плечами.

— Он не тот человек, с которым я хочу провести свою жизнь

— Ты это поняла до того, как вы переспали или после? — слова вылетаю так стремительно, что мне остается только пожалеть о своей несдержанности.

— Мы с ним…

Киваю. И без слов всё понятно.

«Тебе должно быть похрен», — появляется в голове здравая мысль.

Ещё одно её слово, и я снова взорвусь.

Очень кстати на кухню заходит Саяра.

Увидев, как устало она выглядит, желание серьезно с ней поговорить и отчитать исчезает. Не обращая на нас внимания, она с полуприкрытыми глазами проходит к кухонной мойке и приживается лбом к гарнитуру.

— Маш, покорми, пожалуйста, Сережика, — голос бесцветный.

Час назад, когда я только приехал, Ярик и то выглядел бодрее.

— Яр, что случилось? — делаю шаг в её сторону. — Ты очень бледная.

— У тебя идеальный ребенок, — Яра выпрямляется и медленно ко мне оборачивается. — Мне повезло не так сильно.

С укором смотрю на неё.

Немая претензия — единственный способ выказать ей своё недовольство. Большего я себе не могу позволить.

Мне бы хотелось узнать, почему она не удосужилась мне рассказать.

Глава 18

Сергей

Каждый раз после окончания рабочего дня я остаюсь сверхурочно или отправляюсь в архив. Дома мне делать нечего, а так я убиваю разом двух зайцев. Осуществляю свою давнюю мечту, не дающую покоя, — разобраться в смерти родителей, и отвлекаюсь от мыслей относительно поведения Маши.

Выходит не особо удачно.

Стараюсь, но не могу понять, что двигало ею, когда она мне врала.

Откровенно говоря, я в ахуе. Такая была любовь. Недолгая.

Знает прекрасно, как я ложь ненавижу.

Одно дело стесняться рассказать правду бывшему мужу о расставании с женихом, боясь злорадства в свой адрес. Другое соврать, дескать, всё по-прежнему хорошо, жить в доме чужих людей, возможно, подвергая опасности себя и ребенка, но продолжать разыгрывать спектакль для одного зрителя. Ради чего?! Разве я мог не узнать правды?! На что был расчет?

Она ведь к Нагорным съехала! Кого-то ближе, чем Яра для меня найти трудно.

Думать, что я не узнаю — по меньшей мере — наивно.

В этом вся Маша.

Её непосредственность всегда граничила с безрассудством. Разом могу вспомнить с десяток ситуаций. Начиная с того, как она поверила мошенникам, ходящим по подъездам и разводящих жильцов, купив якобы противопожарную сигнализацию, на деле оказавшейся пластиковой дешевой пищалкой без батареек. Заканчивая случаем, когда в аэропорту Маша отдала подержать наши документы женщине, с которой в самолете познакомились, летя в Мадрид. На счастье мы ограничились блокировкой нескольких карт.

Случаев масса и у меня, к сожалению, чересчур хорошая память. Время же вспять не повернуть.

Она слишком верит в людей.

Вот и сейчас ей показалось, что так будет лучше, что Марк отпустит легко.

Десять раз — ха. Не все, такие как я.

Раньше, когда у меня была постоянная возможность её защитить, такие выкрутасы не напрягали. Напротив. Они помогали чувствовать себя нужным.

Сейчас беспокойство такого рода — проблема. Я ведь учусь жить без неё. Процесс это не быстрый.

Именно так. Я ничего не забыл. Но вот уже несколько месяцев, как перестал ежеминутно прокручивать в голове детали нашего расставания. Перестал думать о том, как можно было всё изменить и избежать развода. Видит бог, я хотел. Полгода — пока длился бракоразводный процесс — и нас штормило от утреннего — «я заберу заявление», до вечернего — «я собрала тебе вещи», были для меня самыми тяжелыми в жизни.

О том, что было после, я вообще стараюсь не думать.

Навряд ли бы я сам справился.