Наверно было бы намного лучше, если бы он не мог видеть, как она смотрела на него, такая мягкая и доверчивая. Но даже с закрытыми глазами, перед ним было ее лицо.

То, как она смотрела на него, полностью его обезоруживало. Он буквально чувствовал, как истекает его самоконтроль, капля за каплей.

— Ох, точно. Ты должен держаться от меня подальше. Я хищница, помнишь? — Ридли облизнула его нижнюю губу, слегка прихватив ее зубами, от чего у Джексона вырвался хриплый стон.

Когда же она проложила дорожку поцелуев от его челюсти до основания шеи, он вздрогнул и опустил ее на пол.

— Это говорил мой брат. Мне же лучше знать. Но это не делает все это хорошей идеей.

— Ты действительно хороший парень, не так ли?

— К сожалению, да, — проворчал он.

— Ну, тот факт, что ты не выглядишь счастливее меня… — Ридли встала на цыпочки и обняла Джексона за шею, прижимаясь к его телу максимально теснее. — …Заставляет меня чувствовать себя немного лучше. Точнее мое эго.

Его мозг отключился практически полностью в тот момент, только она прижалась к нему. И Джексону понадобилось некоторое усилие, чтобы направить достаточно крови в мозг, чтобы понять смысл того, что сказала Ридли.

— Я определенно не в восторге от этого, красотка. Я просто пытаюсь не быть тем, кем ты меня считаешь.

Ридли отстранилась и посмотрела ему в глаза:

— Джексон…

Но он прервал ее прежде, чем она смогла продолжить:

— Завтра у меня семейный пикник, так что будет много народу. Но у нас всегда тонны еды и хорошая музыка. Ты можешь присоединиться к нам. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя как дома, пока ты здесь.

Ридли так и напрашивалась на неприятности, и он еле удержался от очередного поцелуя, наклоняя ее спину на своих руках все ниже, пока она не была вынуждена схватиться за его плечи, чтобы удержаться на ногах.

Именно тогда, пока она все еще была ошеломлена, Джексон повернулся и ушел.

Холодный душ точно жаждал его компании.

* * *

Следующим утром Ридли, свесив ноги, сидела на кровати.

Слава Богу!

Несмотря на то, что она давно уже не спала, она ждала восхода солнца, чтобы можно было проще передвигаться по дому. Достаточно того, что она была вынужденной гостьей. Ридли определенно не хотела будить хозяина слишком рано в выходной день.

Она потянулась и натянула майку Джексона поверх своих хлопчатобумажных шорт. Ее охватило непередаваемое тёплое чувство, когда Ридли вспомнила его взгляд прошлой ночью в тот момент, когда попросила его одолжить что-нибудь надеть.

Он так смотрел на нее, что у нее пересохло в горле.

Хуже всего было то, что она не только не могла уснуть, ведь все ее тело зудело после их горячей интерлюдии, а то, что она была настолько возбуждена и взбудоражена, что ее слух улавливал, казалось, малейший звук в доме. Каждый удар или какой-то стук заставлял ее думать, что кто-то карабкался по стене за ее окном, а каждый скрип в коридоре звучал как сопровождение крадущихся шагов.

Ей пришлось включить всё имеющееся освещение в комнате и забаррикадировать дверь, подперев ручку двери стулом от туалетного столика, прежде, чем она смогла просто расслабиться.

Даже после ее импровизированных мер безопасности Ридли провела большую часть ночи, разглядывая замысловатые узоры на потолке.

Кто бы мог подумать, что люди могли создать так много различных узоров простой белой краской?

Мысль же о том, чтобы увидеть Джексона после того, как она чуть ли не приставала к нему прошлой ночью, была слишком смущающей.

Не то, чтобы она не была с ним согласна.

Переспать с ним — было бы огромной ошибкой.

Она недолго пробыла в городе, и он даже не знал, кто она на самом деле. Но это не значит, что ей нравится, когда ей отказывают. Он был таким… разумным, правильным. И да, она была достаточно мелочной, чтобы ненавидеть его за это.