Еще один день - М. Мэлоун

— А почему ты мне не сказал, что ты певец?

Джексон быстро отвел взгляд. Он никогда не был застенчивым. Будучи младшим из четырёх братьев, он быстро научился добиваться внимания окружающих к своей персоне. Ему это было просто необходимым. Но вот сейчас, когда Ридли так смотрела на него, то ему казалось, что она видит его насквозь.

— Потому что это не так. Когда-то я был им, но теперь оставил эту мечту. Я композитор и продюсер, и для меня этого более, чем достаточно. — Джексон крепко прижал ее к себе, и они закачались в такт музыке.

— Я бы все равно с удовольствием послушала, как ты поешь. Жаль только, что я не умею петь или играть на каком-нибудь инструменте.

— Я научу тебя. Играть.

— Ты не сможешь научить меня петь, — поддразнила она его. — Если бы я могла петь, то, наверное, делала бы это постоянно. По всему дому, в душе. Просто везде.

— Это не такое уж и большое дело, Ридли. Давай закроем эту тему…

— Прости. — Она смущённо поежилась. — Я не имела ввиду… Извини.

Песня закончилась, и присутствующие разразились аплодисментами. Джексон чувствовал на себе взгляд Ридли, когда они возвращались к своему столику.

— Ты не возражаешь, если мы уйдём немного раньше? Мне нужно было просто появиться здесь. — Он уже достал из кармана парковочный талон.

— Конечно. — Ридли без вопросов подхватила свои накидку и сумочку и ускорилась, чтобы не отстать от него.

Джексону оставалось только надеяться, что он правильно отреагировал на каждого, кто говорил с ним. Как только парковщик подогнал к ним машину, Джексон помог Ридли сесть на пассажирское сиденье и вручил парню пару купюр.

— Благодарю вас, сэр!

Судя по округлившимся глазам парня, Джексон, вероятно, дал намного больше положенного в таких случаях, но ему было все равно. Поиск более мелкой купюры потребовал бы времени, а Джексону хотелось поскорее выбраться оттуда к чертовой матери.

Несколько минут они ехали молча.

— Спасибо, что пригласил меня сегодня вечером, — мягко произнесла Ридли.

Джексон подавил горький смешок. Ридли была слишком вежлива, чтобы сказать, о чем она на самом деле думает. Ей не следовало благодарить его за то, что он так с ней обошёлся. Она не виновата, что все это время он предпочитал делать практически все, что угодно, но только не петь.

Теперь то он понимал, почему Мэтт пробил дыру в его стене. Сжигавший его изнутри гнев на самого себя был настолько сильным, что хотелось крушить и ломать все, что находилось рядом, вместо того, чтобы искать другой путь к отступлению.

Джексон шумно выдохнул, выпрямившись и крепче вцепившись в руль. На улице пробрасывал небольшой дождь, но кому, как не ему, было известно, насколько опасной может быть вода на дорогах.

— Прости, если я сорвался на тебя. Я просто не люблю говорить об этом.

Ридли пожала плечами, показывая, что ничего этакого не произошло. Джексон посмотрел на нее, она продолжала рассматривать через окно авто проплывающий мимо пейзаж.

— Да ладно тебе, Ридли. Я сказал, что мне очень жаль. Я признаю, что был ослом.

— Я не сержусь на тебя, — наконец, сказала она. — Мне не следовало спрашивать. Это не мое дело.

Джексон выругался. Воспоминания бурлили, и он чувствовал, что они вот-вот сломают тот самый барьер, которым ему удавалось держать этот вулкан уже достаточно длительное время. Наверное, это и к лучшему, что они уехали пораньше. Ридли не виновата, что он был в плохом настроении, и Джексон действительно не хотел вымещать на ней свою злость больше, чем уже сделал.

Он доверял Ридли больше, чем любой другой женщине, с которой встречался после смерти жены. И ему совершенно не хотелось раскрывать перед ней самую худшую из своих сторон. Он не хотел, чтобы она смотрела на него с осуждением в глазах.

— Я отказался от своей сольной карьеры, когда умерла моя жена.