Еще один день - М. Мэлоун

— Я просто хотел, чтобы ты знала, почему я ненавижу говорить об этом. Потому, что это напоминает мне, что я потерпел полное и невосполнимое фиаско в одной из самых важных сфер в моей жизни.

Ридли притянула его к себе и не отпускала, даже когда он попытался отстраниться. В какой-то момент он перестал сопротивляться и крепко обнял ее. И Ридли позволила ему усадить себя к нему на колени.

— Я хочу, чтобы ты выслушал меня, — прошептала она. — Я уверена, что твоя жена очень любила тебя, даже когда вы ссорились. Она не хотела бы, чтобы ты наказывал себя всю оставшуюся жизнь.

— Я знаю. Это было последнее, о чем она меня просила. Жить своей жизнью. Любить. Быть счастливым, — быстро заморгал Джексон и даже не взглянул на нее.

Ридли кивнула и ласково обхватила его лицо ладонями:

— Именно этого она и хотела, и я тоже. Чтобы ты разрешил себе быть счастливым.

Она нежно поцеловала Джексона, надеясь, что сможет передать ему через свои губы все то утешение и исцеление, которое чувствовала. Через несколько мгновений он ответил ей. Вдруг его глаза распахнулись. И в это же мгновение так же неожиданно закрылись, он притянул Ридли ближе и снова поцеловал, безжалостно атакую ее языком, губами и зубами.

— Что же ты со мной делаешь, — задыхаясь, проговорил он. — Ты заставляешь меня верить, что все возможно.

— Так и есть, — выдохнув, Ридли притянула его ближе и снова поцеловала, прижавшись к нему как можно ближе.

Было странно возбуждающе находиться в его объятиях, когда он был полностью одет, а на ней была только тонкая шелковая ночная рубашка. Он крепко удерживал ее за плечи, исследуя кожу ее шеи своими губами. Ридли вздрогнула от слегка покалывающего ощущения его щетины на своей нежной коже.

Джексон вдруг грубо толкнул ее на кровать, одновременно пытаясь поскорее раздеть Ридли, от чего одна из бретелек сорочки порвалась.

Его поведение с одной стороны удивило Ридли, а с другой — взволновало. Это было настолько невероятно, суметь довести такого мужчину, как Джексон, до предела, чтобы он не мог достаточно быстро снять с нее одежду.

— Сегодня вечером я хотел заняться с тобой любовью. Но я у меня не получится сделать это медленно. Ты. Сводишь. Меня. С. Ума.

Он выделял каждое слово, нежно прикусывая ее грудь. Его ладони почти грубо обхватили ее груди и сдавили так, чтобы можно было лизать и кусать соски, от чего Ридли в страстном восторге запустила пальцы в его кудри.

Всего было слишком много, все слишком быстро и настолько сильны были ощущения, Ридли чувствовала, как близко ее освобождение. Она тяжело задышала, почти боясь этого.

Удивительно, но несмотря на дикое возбуждение, что бурлило в ней, Ридли почувствовала тот момент, когда Джексон завозился с пряжкой своего ремня, рыча от досады. Звук его голоса и его горячее дыхание у ее соска заставил Ридли вскрикнуть от остроты ощущений. Наконец, он стянул штаны и опустился между ее бёдер.

Как только его эрекция прижалась к ней, она кончила.

— Да, кончай для меня. Не могу дождаться, когда войду в тебя.

Она прикусила губу, чтобы не закричать от новой волны возбуждения, к которой ее привели его слова. Не отрывая от нее взгляда, Джексон, не желая тратить драгоценное время на пуговицы, рванул рубашку на груди, от чего те полетели на пол.

И это было бы забавно, если бы Ридли не была в таком же напряжении и не горела в том же огне страсти, что и Джексон.

Она жадно провела руками по его груди. Его мышцы напряглись под ее пальцами, и все, что она могла сделать, это наслаждаться тем, как он наклонился и захватил ее рот в еще одном поцелуе.

— Обещаю, что в следующий раз, когда мы займёмся любовью, все будет идеально. Все будет очень романтично. Я не буду таким грубым.

— Есть только одно, что мне нужно от тебя, чтобы все было идеально…

— Что угодно.

— Раздевайся. Сейчас же.

* * *