Жена самурая - Виктория Богачева

Подчеркнуто избегая взгляда Такеши, Наоми поклонилась ему и поставила тана перед очагом, опустившись на колени. Она провела пальцами по керамической баночке для чая и кувшину без носика с горячей водой. Тяжелый взгляд Минамото заставлял ее нервничать, и Наоми оставалось лишь надеяться, что он не собьет ее и не помешает закончить одно из сложнейших таинств — заваривание чая.

Она отмерила маленькой ложкой необходимое количество чайной пудры из шелкового мешочка, наполнила ею небольшую чашку с водой и, взяв в руки бамбуковый венчик, медленными кругообразными движениями принялась взбалтывать чай.

— Разве тебе не полагается развлекать меня беседой? — Такеши потянул носом, когда по комнате поплыл тот неповторимый аромат зеленого чая с легким звучанием мяты и мелиссы.

— А ты этого ждешь? — Наоми улыбнулась, уверенно омывая кипятком керамический кувшинчик.

Ее руки порхали над подставкой, оглаживали слегка шершавую поверхность посуды, перекладывали с места на место шелковые мешочки и венчик. Она чувствовала, что все получается так, как должно, и потому на душе было легко.

— Это подразумевается. Или ты не способна делать одновременно несколько дел?

Наоми дернулась и пролила себе на руку кипяток. Она зашипела и обожгла Минамото сердитым взглядом. Потом прикусила губу, будто решаясь на что-то, и произнесла после минутного раздумья.

— Тогда я хочу спросить. Зачем я тебе нужна?

«Смело».

— Мне следует рассказать тебе, зачем нужны женщины? — с напускной ленцой уточнил Такеши.

Он сухо хмыкнул, заметив смущение Наоми.

— Тебе следует рассказать мне, почему из всех кланов ты выбрал наш. Давно лишившийся былого влияния и порядком обедневший, — она одарила его проницательным взглядом и протянула чашку, наполненную чаем коитя.

Он был больше похож на жидкую сметану, нежели на привычный чай, но именно эта консистенция считалась самой верной. Светло-зеленый цвет свидетельствовал о наивысшем качестве и лучшем сорте пудры, а сам чай, немного похожий на мыльную пену, говорил о том, что был правильно взбит.

— С каких пор это обсуждается с женщинами? — Такеши принял из ее рук чай и сделал маленький глоток.

Стараясь скрыть досаду от услышанного, Наоми отвернулась, пряча лицо. Напрасно она спросила. Было неразумно ждать от Минамото иного ответа…

Такеши поставил пустую чашку на бамбуковую циновку и нахмурился. Видят боги, он не был зверем из людских рассказов, но сейчас собирался поступить именно так. Наоми, будто почувствовав что-то, подняла на него обеспокоенный взгляд и принялась нервно скручивать подол кимоно.

— Такао отдал тебя за свой долг моему клану. Я увезу тебя в поместье завтра утром, — словами хлестнул он Наоми и сомкнул железную хватку пальцев на ее тонком запястье. Она дернулась, отшатываясь прочь, и Минамото позволил ей упасть спиной на татами. Молниеносно вскочив, она отпрыгнула от Такеши на несколько шагов, взволнованная, загнанная в угол, словно дикий зверек.

— О чем ты? Я не верю! — ее голос сорвался, и она резко замолчала. — К чему тогда был разговор про свадьбу?..

— Такао — трус, — отрезал Минамото, скривившись. — Боялся сказать тебе это в глаза. Боялся, что ты сбежишь и будешь сопротивляться.

Наоми судорожно втянула носом воздух. Она хотела бы кричать, что отец не мог так поступить с ней, что проклятый Такеши из проклятого клана обманывает ее сейчас перед всеми известными богами.

Но правда заключалась в том, что отец мог, мог так поступить с ней. Действительно мог отдать ее Минамото за долги.

Такеши нахмурился. Он никогда не отличался терпением, и в один момент упрямство девчонки может сильно его разозлить. Единым движением он плавно поднялся на ноги и шагнул к ней.

— Не подходи! — Наоми вскинула руку, в панике оглядываясь по сторонам.

Ее дыхание сбилось, а сердце учащенно стучало, едва ли не оглушая. Она осторожно шагнула назад, молясь не наступить на подол кимоно и не упасть.