Жена самурая - Виктория Богачева

Она послушно, поспешно закивала — насколько позволяли ее повязки и заполнившая тело боль.

— Тебе не о чем тревожиться. После союза с Асакура мы не проиграем.

Такеши лгал, но Наоми этого не знала.

Союз с Асакура поможет им лишь тем, что не придется ждать удара в спину от Дайго-сана. Но старик не даст ему ни людей, ни оружие — ничего, кроме обещания не выступать на стороне Тайра, да нескольких повозок с провизией.

Но Наоми не следует этого знать. Довольно того, что уже было взвалено на ее плечи. Теперь, когда он больше не в плену, Такеши намеревался ограждать жену от всего, что было его в силах. Она уже достаточно отдала и ему, и клану: убила отца, пожертвовала собой, закрывая Такеши от стрелы, родила наследницу.

Мамору рассказал немного о том, как Наоми управляла поместьем, пока он валялся в плену Тайра, а отец воевал. Как его жена работала наравне со служанками, заготавливая повязки и травы для воинов, как питалась одним лишь рисом да сухими лепешками, как разбиралась с делами ближайших к поместью поселений.

С нее довольно. Такеши больше не станет взваливать на жену ни одной лишней печали.

— Ты спасла мне жизнь, — сказал муж и посмотрел на нее странным взглядом, суть которого Наоми не могла познать.

Такеши склонился и едва ощутимо коснулся прохладными губами ее горячего лба.

— Мне пора.

Он плавно поднялся и зашагал прочь. У самых дверей его настиг негромкий голос Наоми:

— Береги себя.

Глава 40. Песнь кукушки

Рейтинг главы — 18+.

Такеши вернулся в лагерь глубокой ночью — позже, чем хотел. Будь он один, то успел бы до заката, но их продвижение существенно замедлил Нанаши Тайра. Минамото поборол искушение убить его в дороге и привез почти невредимым. Все свои синяки и ссадины Тайра получил, когда убегал от Яшамару и его людей в поместье Асакура.

Минамото привык к беспрекословному послушанию своих самураев, но когда он приказал не трогать Тайра, то увидел в их взглядах колебание и несогласие — прежде такое случалось крайне редко. Каждый из них хотел отомстить Нанаши за плен господина — за его отрубленную руку, за другие увечья, за месяцы, проведенные в подземелье.

Несмотря на поздний час, лагерь не спал. Еще издали он заметил огни множества костров. Такеши отдал должное солдатам, когда в паре шагов от них приземлилась в снег и с шипением затухла предупредительная горящая стрела. Он потрепал по холке Молниеносного, отшатнувшегося от огня, и хмыкнул.

— Они вас не узнали? — позади раздался изумленный голос Мамору.

На безоблачном небе виднелась яркая луна, и благодаря ее свету, отражавшемуся от снега, все вокруг было видно на многие тё, почти как днем.

— После вестей, что они сегодня получили, немудрено встречать стрелой и союзника, и врага, — Такеши спокойно пожал плечами. Дозорные в их войске делали то, что должно.

Вскоре от лагеря отделился небольшой отряд и направился в их сторону. Такеши оглянулся на Тайра — с кляпом во рту Нанаши был крепко привязан к лошади и не мог ни говорить, ни двигаться.

— Назовись! — раздался крик, когда отряд приблизился к ним на один полет стрелы. Кажется, этой ночью лагерь охраняли совсем юнцы, раз не признали его на таком расстоянии.

— Такеши Минамото, — послушно отозвался мужчина, махнув рукой Мамору, который собирался ответить первым.

— Этим именем может назваться каждый. Спешься и подойди, — донесся уверенный приказ со стороны отряда.

Такеши почувствовал, как позади него задохнулся от возмущения Мамору, и вновь хмыкнул. Эта ситуация его забавляла. Он соскочил в свежий, неутоптанный снег и, взяв Молниеносного под узды, медленно пошел в сторону лагеря.

Его узнали, когда расстояние между ним и отрядом сократилось до полутора десятков шагов. Меж воинов пробежал негромкий шепот, они переглянулись и все, как один, склонились.

— Господин!..