В голове проносятся мысли о Грише. Наверное, он уже дома. Смена давно закончилась. Делит постель с Ксюшей. У них одна ванная комната на двоих, совместные завтраки и планы на будущее. Теперь помимо печатки на указательным пальце, он будет носить обручальное кольцо.

24

Голову сдавило железным обручем. Во рту — Сахара. С трудом разлепляю глаза. Который час?

Осматриваюсь: светлая комната с большим окном, кофейные стены, большой чёрный шкаф напротив кровати, торшер рядом с прикроватной тумбочкой. Чисто и по-мужски лаконично.

Пытаюсь восстановить события вчерашнего вечера. Последнее, что я помню — вертящиеся стены, готовые вот-вот упасть на меня.

Сажусь в кровати. Тру лицо. Тяну на себя одеяло — серый пододеяльник пахнет лавандой.

На мне белая хлопковая майка и трусы. Силюсь ещё что-то вспомнить, но это вызывает новый приступ боли. Падаю обратно на подушки.

Где-то хлопает дверь и через пару минут в комнате появляется Макс. В домашних штанах и чёрной футболке. Лицо свежее, как будто он только вернулся из отпуска, а не тусовался полночи в клубе. В руках стакан с какой-то шипучкой. Почему-то это не становится для меня сюрпризом.

— Непоколебимая Вера в моей постели. — весело цокает языком и садится на край кровати. — На, пьянчужка. Должно стать легче. — протягивает стакан.

— Что это?

— Таблетка. Пей давай.

Жадно пью содержимое стакана под его взглядом. На голове, наверное, гнездо. Хорошо, хоть не красилась вчера, а то была бы похожа на запойную панду.

— Спрашивай. — Макс забирает у меня стакан и ставит на тумбочку.

Мыслительный процесс вызывает приступ тошноты.

— У нас что-то было? — надеюсь, что не поступила вчера опрометчиво. А он, в свою очередь, по-свински.

Очевидные признаки отсутствуют. Но я хочу услышать его ответ.

Макс молчит, наслаждаясь моим неведеньем. Глаза смеются. Я бы треснула его по плечу, но мне очень плохо. Таблетка оставила противное послевкусие во рту. Не хочу отрывать голову от подушки.

— Обижаешь. — отвечает, наконец. — Я же джентльмен. Тем более, ты вчера была, мягко говоря, не в форме.

Прикрываю глаза. Так, за свои поступки нужно отвечать.

— Давай, Лебедев, жги.

Он легко перепрыгивает через мои ноги и заваливается рядом со мной.

— Ай, осторожно, лось здоровый. Голова! — морщусь.

— Это ты вчера отжигала, а в университете такая бука злобная. — он закидывает руки за голову. — Сначала, ты танцевала как шаман с бубном. Потом отобрала у Митрошенко с Ритой самбуку и вылакала ее в одно лицо.

Я натягиваю одеяло до глаз. Макс продолжает:

— Полезла целовать Усманову и говорила, что она — богиня, и любой мужик будет у ее ног. По-моему, Настя знатно офигела. — Макс стягивает одеяло с лица и ложиться на бок, подперев голову рукой. — Потом ты упорно лезла за пульт к диджею и требовала поставить Анечку Асти [7]. Прибежала охрана, чтобы снять тебя, но я их опередил.

— Боже!

Макс хохочет.

— Ты была очаровательна. Правда потом тебя стошнило за углом клуба, и ты немного запачкала водолазку.

— Это все?

— Ну ещё ты пела в такси. Но поешь ты, кстати, хорошо. Водитель тебе подвевал. У вас получился дуэт. — Макс рассматривает мое лицо.

— Никогда не буду больше пить. — внутри растекается липкое чувство стыда.

— Я тоже себе так обычно говорю. Последний раз, когда праздновали День рождения Олега, я чуть не сдох.

— Переодевалась я, надеюсь, сама? — прячу глаза.

— Ага, конечно. Ты в джинсах запуталась. — он ведёт кончиком пальца по скуле. — Ты покраснела.

Конечно, я первый раз просыпаюсь в постели парня. Мне ужасно неловко, поэтому отмахиваюсь и меняю тему.

— Можно мне в душ?