Ты сильная - Татьяна Киселева

— Жучки установили. В доме ноутбук и старенький компьютер, но ни там, ни там папки с документами нет. — отчитался Стас. — Либо это у неё на флешке, либо где-то ещё есть компьютер. Осмотр квартиры ничего не дал. Флешка либо надёжно спрятана или всегда с собой. Попробуй ещё раз поговорить с ней, выводи её на эмоции, может, выдаст себя. Ну а мы попробуем план Б.

— По Ирине что-то есть?

— Выясняем. Пока порадовать нечем. Что касается отцовства. Сделать такой анализ возможно, стоимость около сорока пяти тысяч рублей, но в твоём случае стопроцентной гарантии быть не может. Так как у нас тут многоплодная беременность. Лучше всё же подождать рождения детей, тогда и стоимость уменьшится вполовину. Думай.

— Это опасно для Ирины, её детей?

— Нет. У девушки возьмут кровь из вены, выделят ДНК плода и сравнят с твоим. Но, я повторю ещё раз, стопроцентной гарантии здесь нет. Так как детей двое.

— Я подумаю.

— Думай. Тебе в любом случае осталось ждать не так много. Через три месяца можно сделать будет анализ со стопроцентной гарантией. Ну и стоимость, естественно, будет ниже даже при условии необходимости двух анализов.

Парни уехали, а Евгений остался. Он хотел и боялся этого анализа. У него было пара случаев, когда не помнил наутро о том, что было накануне. Катя любила его подколоть этим. И ещё это кровавое пятно. И следы на теле… Сомнения грызли его. Что если, всё же это он отец детей.

Хотя большой разницы не видел. Катя всё равно не простит его. Его гордая девочка. Как она сейчас там? Ему так плохо без неё, душа рвётся на части, но он-то сам виноват во всём. А вот она, за что страдает… Ему было горько и невыносимо тяжело вспоминать тот день. Катюша собиралась сделать ему приятный сюрприз.

Господи, да Женька бы отдал всё за возможность быть сейчас там, с ней на море.

Но Катя сейчас одна, пытается справиться со своей болью, со своей бедой. И эту боль причинил ей он.

А ведь путёвки Катюша купила, потому что понимала, что в их жизни, что-то происходит. Вот только она, скорее всего, думала, что Евгений к ней охладел. А он до жути боялся, что она обо всём узнает и не простит.

Он сумел ударить по самому дорогому, во́льно или невольно, но предал. Предал её, предал их любовь.

Можно ли было избежать этого. Женька не знал. Потому что просто не помнил, как девчонка оказалась в его постели. Ничего не помнил. Он сам не понимал, как это было возможно. Грубо, жёстко взять девчонку и не помнить! Он, что вообще даун или это какие-то игры подсознания. Посоветоваться бы с кем, но рассказывать, о том, что ты практически изнасиловал девчонку, и не помнишь об этом, было стыдно. Стыдно было и сейчас, но теперь хотя бы появились сомнения, что это сделал он.

Никита объяснил просто. — Я думаю, что тебя подставили, не помнить такого, ты не мог. Не тот случай. Девчонку, скорее всего, где-то действительно изнасиловали, а ты подвернулся под руку. Просто стечение обстоятельств, благоприятных для них и, как выяснилось неблагоприятных для тебя и твоей семьи.

С того злополучного утра он просто не находил себе места. Хотел всё рассказать Кате сам, но тянул, не знал, как это сделать. И боялся, боялся, что Катя узнает о случившемся не от него. Он заплатил бабке, требуемую ею сумму за молчание, но всё равно ждал подвоха с её стороны. А когда Клавдия Абрамовна ехидно преподнесла ему новость, что Ирина в положении, а аборт делать не собирается, вся его жизнь превратилась в один непрекращающийся кошмар.

Вечером, когда соседка вернулась с работы, Евгений постучал в её двери.

— Ну чего ты хотел, говори уже. Я устала, хочу поесть и лечь спать. Завтра опять на работу.

— Да я, вас спросить хотел. Вы меня совсем, что ли, за лоха считаете, Клавдия Абрамовна? Я же могу сделать тест ДНК и доказать, что к детям никакого отношения не имею, — внимательно отслеживал реакцию соседки Женька.