Ты сильная - Татьяна Киселева

На экране замелькали кадры из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь» и нежный женский голос запел о любви под музыку пронзительного волнующего и полных тревожных предчувствий вальса.

Я с тобой, пусть мы врозь…

Пусть те дни ветер унёс,

Как листву жёлтых берёз

Я наяву прошлым живу

Ты мой единственный нежный.

Катя упала на диван, и её тело задрожало от рыданий

Ты со мной лишь во сне,

Мы вдвоём наедине,

Я зову, ты нужен мне.

Вновь наяву прошлым живу

Ты мой единственный нежный.

Сенька тихо вошёл в комнату, присел рядом с сестрой на диван. Погладил её по голове. Катя взметнулась и припала к его груди.

Ты и я — нас разделить нельзя,

Без тебя нет для меня ни дня.

Пусть любовь далека и близка как весна,

Но навсегда в нашу жизнь я влюблена.

Продолжала петь Зара. Брат гладил Катю по спине, прижимал её содрогающееся от рыданий тело к своей груди. Он молчал, понимал, что боль необходимо выплакать, с тем чтобы были силы идти дальше.

Ты и я — нас разделить нельзя,

Без тебя нет для меня ни дня.

Пусть любовь далека и близка как весна,

Но навсегда в нашу жизнь я влюблена.

Клип закончился, Сенька выключил телевизор. Катины рыдания потихоньку стихли, она отодвинулась от брата и начала говорить.

— Всё изменилось после того, как он стал руководителем отдела. Стал задерживаться на работе. Был какой-то отстранённый, уставший, подавленный. На мои вопросы отвечал, что просто устал, не привык пока. Даже секс у нас был с каким-то надрывом, словно каждый раз последний. Я ничего не понимала. А тут отпуск, ну я и подумала, а не отдохнуть ли нам вместе, только с ним вдвоём. Только таких вот новостей я совсем не ожидала…

Сенька с жалостью смотрел на сестру, она сидела потухшая, опустошённая, совсем не похожая на ту Катьку, которую он знал.

— А самое главное я его спросила, влюбился ли он? А он мне ответил, что нет. Сень, ну ты тоже мужик, скажи, что вам не хватает, а? Если он не любит её, то тогда зачем всё это? Господи, Сень, я так его люблю! Как же я буду без него, Сень? Душа у меня горит, Сенька, — и Катя снова тихо и жалобно заплакала.

Сенька как маленькую девочку, подхватил её на руки и стал укачивать.

— Знаешь, систер я не знаю, почему он так сделал. Я за себя скажу. Иногда, кажется, что любовь ушла. Заел быт, не хватает драйва. Кажется, что в новых отношениях, и кровь быстрее по жилам побежит.

— Сень, так ты что тоже… — Катя даже перестала плакать, вскинула голову и недоверчиво посмотрела брату в лицо.

— Не успел, — хмыкнул брат, — Но был близок к этому. А теперь думаю, что не стоит это ваших слёз. Твоя боль, сестрёнка, для меня как прививка от неверности, от измены. Я не хочу такой боли для своей жены. Лучше придумаю, как освежить наши чувства. Уже думаю над этим.

Он помолчал, а потом спросил, — А что будешь делать ты?

Катя слезла с его колен, подошла к окну, отодвинула штору, — А что тут сделаешь, Сень? У него там скоро ребёнок родится. Не хочу его отдавать ей, не хочу! Но мне, наверное, придётся уехать вместе с детьми. Я не смогу там жить. Встречать её, его… Их вместе… Это мука́, Сень. Как только вернусь, сразу подам объявление о продаже дома.

Голос у Кати охрип, дрожал от отчаяния и безысходности. Женщина вытерла слёзы и, подойдя к дивану, опустилась на него.

— Куда думаешь переезжать? — спросил Арсений

— Не знаю. Мне всё равно. Только подальше от них, — Катя зябко передёрнула плечами.

— Может, тогда к нам? Мы поможем тебе и с работой, и дом подходящий найдём. Всё же легче на новом месте, когда рядом кто-то из своих, из близких.

— Ну а что? Можно, наверное, и к вам. Родителей вот только жалко одних оставлять — задумчиво сказала Екатерина.

— А мы и родителей попробуем уговорить. А что? Климат у нас там ничуть не хуже, чем на Урале. Зимой, мне кажется, даже помягче будет.