Но, чёрт, как сказать любимой женщине, «Милая, я, кажется, переспал с соседкой и меня теперь шантажируют». Он тысячу раз представлял себе, этот разговор, представлял, как будет ей об этом рассказывать, пытался угадать её реакцию и каждый раз облегчённо вздыхал, когда ему что-то мешало.

Он писал письмо почти двое суток, обдумывал, пытался объяснить, рассказать, что чувствовал, почему поступил так, а не иначе. Но даже теперь, когда он, казалось, вывернул душу наизнанку, Женька сомневался, что сумел донести до Кати свою боль и страх.

Страх, что злобная старуха искалечит души его детей, их с Катей детей. За себя он не боялся, а вот за них… Даже то, что происходит в его семье сейчас, уже откладывает на них свой отпечаток. Но если она сделает, то чем пугает, то всё может быть в разы хуже.

Страх, что он уже потерял семью, потерял, её Катю. И его боль, всё заслоняющую собой боль оттого, что вынужден так поступать. Вынужден причинять боль самым родным на свете людям.

И страх, что не сумеет, не сможет ничего исправить.

Евгений прямо из аэропорта поехал в офис Стаса. Тот сообщил ему по телефону, что есть интересные новости. Он ехал к Стасу, и все мысли были только об одном, скорее бы всё прояснилось.

Детектив с новостями затягивать не стал, поздоровавшись, пригласил к его монитору, и включил запись.

На экране зал в квартире соседей. Ирина нервно теребит в руках салфетку, лицо у девушки заплаканное, — Бабушка, не делай этого. Не надо бабушка, я прошу тебя. — она судорожно всхлипывает.

— Вот тебя не спросила, что мне делать. Нет, ты посмотри какой, а? Решил, что может с крючка соскочить! Если не появится до завтра, пусть обижается сам на себя. И на телефон ведь не отвечает, — зло фыркая Клавдия Абрамовна ходит по комнате, время от времени останавливаясь перед внучкой.

— Бабушка, ну зачем ты так? Ты же знаешь, что он этого не делал. Что он не виноват! Как мне жить-то после того, как мы испортили жизнь и ему и Кате, и детям их. — Ирина почти кричит, — Как ты не понимаешь, бабушка. Я не хочу за него замуж, я ничего не хочу. Бабушка не надо, прошу тебя, — Ирина плачет, вытирает слёзы то салфеткой, то просто рукой.

— Ну всё-всё успокойся. Хватит тут сопли распускать. Не нужно было по клубам шляться. Дошлялась? Вот и делай сейчас то, что я скажу. Или выгоню тебя и иди куда глаза глядят. Вот на что ты жить собираешься? Я тебя спрашиваю, а? Я не обязана и тебя и твоих выб****в содержать. Хватит, вырастила вот тебя на свою голову. Пойми дура, что ты с одним-то никому не нужна будешь, а уж с двумя и подавно. Или ты выйдешь за Ковалёва замуж или я завтра сделаю рассылку и ему жизни здесь не будет, а если мне повезёт так ещё и сядет. И это моё последнее слово.

— За что ты въелась на него бабушка? Что он тебе сделал? Они же всегда к нам по-доброму относились.

— Слишком красивый гад. Красивые мужики верными никогда не бывают. Целый шлейф любовниц за ними тянется. Ненавижу…

— Но Евгений же не такой, он Катю любит…

— Все они такие! И тесть его такой же! Тварь. — и Клавдия Абрамовна вышла из комнаты, громко хлопнув дверями. А Ирина упала на диван и глухо простонала, — Господи, да забери ты меня отсюда. Устала, я господи. Ничего не хочу. Куда же мне идти… — плечи девушки судорожно сотрясались.

Стас отключил монитор и сказал, за бабкой установили круглосуточное наблюдение, чуть дёрнется, её сразу задержат. А пока наша дама укатила на свидание.