Люби меня - Анна Брукс

Если бы не был так зол сейчас, я бы рассмеялся над иронией судьбы. Но в этом нет ничего смешного. Во всём этом нет ничего смешного.

Глава 15

Рейн

— Значит, всё наконец закончилось, не так ли? — спрашиваю я Кристен.

— Да, милая, это так.

Когда я позволяю этим словам впитаться, ко мне начинает возвращаться некоторая ясность. Я отстраняюсь от неё, вытираю глаза и смотрю туда, где только что был Вон.

— Куда он делся?

— Он ушел, — отвечает Аарон на мой вопрос.

Мой мозг работает над тем, чтобы привыкнуть к реальности.

— Дерьмо. Мне нужно с ним поговорить.

Я начинаю подниматься, но Кристен хватает меня за руку.

— Подожди, почему бы тебе не успокоиться, прежде чем ты решишь уйти? Ты расстроена, и я не хочу, чтобы ты вела машину в таком состоянии.

Аарон протягивает мне новую коробку бумажных салфеток.

— Она права.

— Я знаю, — я беру салфетку из коробки и комкаю её в руке. — Ты можешь записать свои планы на поминальную службу? Я знаю, что ты говорила мне, но я уже забыла.

— Конечно, — отвечает Кристен.

— Я сделаю это, — Аарон идёт на кухню и роется в моём ящике в поисках бумаги и ручки.

Чувствуя, что мне нужно предложить помощь, я говорю Кристен:

— Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится от меня. Фотографии, помощь в организации или что-то ещё.

— Ты же знаешь, что так и будет. Мне бы очень хотелось, чтобы ты нашла несколько фотографий. И, может быть, мы приготовим еду для поминок потом.

— Ладно, конечно.

— Дай мне знать, если у тебя есть подходящие фотографии.

— Окей.

Она сжимает моё колено, прежде чем встать.

— Это трудно, но это то завершение, в котором мы все нуждались, Рейн.

— Я знаю, что это так.

Я провожаю их обоих до двери, и как только она закрывается, я иду в ванную и включаю воду. Раздеваясь, я позволяю одежде соскользнуть с моего тела и оставляю её лежать лужицами на полу, затем шагаю в ванну, ожидая, пока вода не согреет меня. Теперь, когда я одна, я действительно могу поплакать. Моё дыхание прерывается, и почти вой вырывается из моего сердца и изо рта, когда я выпускаю агонию, которую держала в себе в течение двух лет.

Как в пароварке, крышка отскакивает, и пар выходит, только со мной это всё вина, печаль и потеря. Все слёзы, которые я проливала раньше, ничто по сравнению с этим. Мне надоело плакать. Надоело так жить, но на этот раз всё по-другому. Это чёртов всхлипывающий праздник облегчения.

Когда через двадцать минут я выхожу с мокрой головой и сухими глазами, я быстро одеваюсь и хватаю свою сумочку. Мне нужно увидеться с Воном. Мне нужно его увидеть. Проходя через кухню, я вижу букет цветов от Вона и сразу же чувствую себя ещё более дерьмово, потому что я должна была приготовить ему ужин. Мы должны были провести некоторое время наедине, чтобы лучше узнать друг друга.

Поставив цветы в воду, я выхожу и еду к нему домой. Когда я стучу в дверь, он не отвечает, но я слышу, как он ходит там.

— Вон? — я стучу снова, и на этот раз скрипит стул.

Замок щёлкает, и дверь открывается, но прежде чем я успеваю что-то сказать ему, он поворачивается ко мне спиной. Его обычно сильные плечи ссутулились, а уверенные шаги теперь больше похожи на шарканье.

Я принимаю открытую дверь за приглашение и следую за ним к столу, где он над чем-то работает. Не зная, что сказать, я просто стою и жду, наблюдая, как его руки летают по бумаге. Его рисунок вызывает беспокойство. Тень маленького мальчика с окровавленными ногами и тёмными руками, душащими его сзади. Полный контраст с прекрасным цветком, который он нарисовал для меня.

— Ты не должна ничего говорить, Рейн.

— Да, я знаю. Я должна была позвонить, чтобы ты не приходил и не вляпался в эту кашу.

Его рука застывает на бумаге.