Стойкий - Анна Брукс

— Эрик. Возвращайся в постель. Я спала, прежде чем спуститься вниз…

— Конечно, ты спустилась вниз. Наверное, я разбудил соседей.

— Заткнись, Боже мой. — Я протягиваю руку и шлёпаю его по голове. — Прежде чем спуститься вниз, я легла спать. Ты этого не сделал. Мне просто нужно поработать несколько часов, а потом я вернусь.

Я вижу, как крутятся колёсики в его голове. Он знает, что я права.

— Чёрт возьми, я действительно должен подвезти тебя.

— Как думаешь, кто подвозил меня на работу до того, как я встретила тебя, красавчик? Я вполне способна вести машину сама.

Эрик протягивает руку и просовывает палец в петлю моих джинсов, затем притягивает меня к себе между ног.

— Не пытайся уговорить меня, детка. Я буду готов через пять минут.

Я толкаю его в плечо и спускаюсь вниз, зная, что не выиграю, хотя, думаю, на этот раз я была довольно близка к победе. Хотя он властен в том, как он... защищает меня. Это не заставляет меня чувствовать себя обузой или что ему трудно делать такие вещи, как подвозить меня на работу.

Независимость — это то, что я могу иметь, позволяя своему мужчине делать то, что ему нужно, чтобы обеспечить себе душевное спокойствие.

Пока я жду его, я готовлю себе миску хлопьев. Прислоняюсь к стойке и оглядываю дом. Он выглядит совсем по-другому, чем прошлой ночью. После того, как мы занялись сексом на диване, я осталась в мужских объятиях, а Эрик всё ещё был внутри меня, и мы разговаривали. Он объяснил, что, поскольку он давал мне моё личное пространство и страдал, у него опять появилось то самое свербящее желание. То, что подкрадывается к нему и тянет к бутылке.

Вместо того, чтобы делать то, что он делал всегда, и напиваться, он вылил весь алкоголь, больше не позволяя ему контролировать его. Я даже не подозревала, что он всё ещё боролся с этим. Я полагаю, так будет всегда. Однако тот факт, что он это признал, — это очень важно. И я знаю, что он достаточно силён, чтобы победить это.

Он также продолжал пытаться извиниться за то, что он сделал, а я продолжала пытаться сказать ему, что всё в порядке. После того, как я действительно поняла, почему Эрик сделал то, что сделал, я действительно больше не сержусь на него, и, честно говоря, не знаю, злилась ли я когда-нибудь по-настоящему. Думаю, что я просто была ошеломлена, растеряна и взволнована множеством событий, произошедших за выходные.

Как раз в тот момент, когда я заканчиваю есть, Эрик спускается вниз, выглядя слишком хорошо для того, чтобы поспать так мало часов. Он протягивает мне руку, и мы идём к его машине, где он открывает дверь, а затем снова держит меня за руку, пока ведёт машину.

Этот сексуальный придурок снова решил возбудить меня, страстно поцеловав и запустив руку мне под рубашку за пределами закусочной. Рейн, должно быть, видела, потому что, когда я вхожу, она посвистывает и игриво подмигивает мне. Она замечает моё кольцо, и мы немного говорим о моих бурных выходных, и она начинает планировать мою свадьбу.

Мы немного поболтали, и она упомянула, что может подвезти меня домой, так как ей всё равно нужно в ту сторону сегодня после работы, чтобы сходить в продуктовый магазин. Я неохотно заставляю Эрика согласиться, но я почти уверена, что он рад, что ему не придётся заезжать за мной, потому что его голос звучал чертовски усталым.

Когда наступает затишье, я прошу Рейн о том, чтобы она, возможно, дала мне несколько уроков кулинарии. Мне никогда раньше не приходило в голову просить её об этом. Когда я здесь, я всегда обслуживаю столики и всё. Приготовление пищи всегда было делом Рейн и её родителей. Она взволнованно соглашается быть моим учителем, и мы назначаем время раз в неделю, чтобы я приходила немного раньше, чтобы я могла начать изучать основы; вещи, которые я, вероятно, должна была узнать намного раньше в жизни… например, пищевая сода и разрыхлитель — это две совершенно разные вещи.