Не ошибись с выбором - Валентина Колесникова

Я смотрел в ее огромные, полные слез глаза и не понимал, что со мной происходит. Я вообще не понимал, что делать дальше. Я никогда не общался с маленькими детьми так близко, точнее я их просто не замечал, не обращал внимания, даже не задумывался о том, что они когда-то у меня будут… Как правильно поступить?

— Аня, — брат вмешался, — ты поедешь со мной. В больнице тебя не оставят. Завтра мы обязательно навестим твою маму.

Аня резко замолчала, повернулась в сторону брата и тут же расплакалась. Преображенский терпел, был в сильном напряжении и явно злой, я же понятия не имел, как успокоить Аню.

— Иди сюда, послушай, — я сел рядом, слегка обнимая девочку. Меня она знала, поэтому легко подпустила к себе, — все будет хорошо, ты завтра навестишь маму, и все будет хорошо.

Я повторял это снова и снова, смотрел, как она плачет, видел, как начинает постепенно засыпать у меня на руках. Впервые за всю свою жизнь я ощутил истинный страх, видел его в глазах Ани…

— Она может остаться с Марией, — брат заговорил шепотом, чтобы не разбудить девочку. Все это время он наблюдал за ней, следил за каждым жестом, движением. И, судя по всему, вспоминал своего сына. — Это вип палата, договориться с врачом не проблема.

— Вот еще! — За спиной раздался до ужаса знакомый голос, который я точно не ожидал услышать. — Такой малютке здесь не место! Поедет с нами, а завтра уже будем думать, что делать.

Мама как всегда выглядела очень элегантно. Ее голос был мягкий и в тоже время до дрожи властный._ Она спокойно вошла в палату, где спала Мария, посмотрела на Аню, свернувшуюся клубком у руки своей мамы, и явно осталась недовольна.

— Нет, ей однозначно не место в палате. Кто за ней присмотрит в больнице?

— За деньги присмотрят, — спокойно ответил брат, — не вижу проблемы.

— Видимо так же, как за твоим сыном, Александр, — резко ответив, мама приказала служащему отнести девочку в машину, но я его опередил.

— Тебя не касается то, как я воспитываю Игоря!

— Ты его не воспитываешь! — Вечный спор нашей семьи, но здесь я с мамой полностью согласен. Преображенский просто не понимает, что значит быть отцом. Я тоже ничего в этом не смыслю, но считаю не правильным отправлять ребенка учиться заграницу под предлогом лучшего образования и прекрасного владения языком. Как по мне, брат просто избавился от своего собственного страха перед ответственностью подобного рода. Но не мне его судить, все же в своего сына он вкладывает очень многое, хоть практически не участвует в его жизни.

— МАМА! — Аня внезапно проснулась, осознала, что находится на руках у чужого для нее человека и мгновенно ударила меня кулаком в грудь. Не больно, но неожиданно. — МАМА! МАМА! МАМА!

Она кричала, не переставая, звала маму, плакала, рвалась в палату и безумно боялась всего, что происходило…

— У меня есть разумное предложение… — То, что я хотел сделать, было в какой-то степени логично. Как сказал врач, ничего серьезного с Машей не произошло, в том плане, что оперировать ее не надо. Потеря сознания, боль, дикая усталость — он объяснил причины. — Перевезите ее к нам домой. И проблемы не будет. Марии необходим сон, особый уход не потребуется, а так Аня будет с ней рядом…

Брат мгновенно изменился в лице, осознав, что такой шанс терять нельзя. Да, это действительно его шанс — он прекрасно знает, что я все равно улечу в Германию, что не могу отменить эту чертову встречу и быть рядом с Машей.

— Так и сделаем. — Внешне мама казалась спокойной, но все мы прекрасно видели ее интерес к Марии, вызванный нашим поведением.