Благодаря пузырикам создавалось ощущение невесомости. Они нежно касались кожи, пробегали по рукам и ногам, задевали пяточки, проскальзывали между пальчиков. Приятная музыка дарила истинное блаженство. Нежные ненавязчивые ароматы ванили напоминали детство — момент, когда мама добавляет приправу в тесто для пирога.

Как же тут хорошо… Но всему приходит конец. Ощутив прилив сил, я встала, высушила волосы феном, надела белую сорочку, которая тут же прилипла к телу, обтягивая его со всех сторон, и готова была выйти, как…

Дверь резко распахнулась…

Мы с ужасом замерли друг напротив друга. Я — вся мокрая, в прозрачной, одетой на голое тело сорочке и Виктор — уставший, сильно удивленный и вообще не понимающий, что происходит.

— Маша… — голос осип, мужчина дернулся, но не отвернулся, — ты тут как… что… Я думал ты в комнате!

— А я думала ты в Германии…

— Я только что вернулся… Решил… Лицо умыть…

— Не мог бы ты отвернуться, я все же не одета… До конца не одета…

Виктор ничего не ответил, словно вообще не слышал, что я сказала. Просто смотрел на меня, не моргая, стиснул зубы…

— Отвернись, — прошептала я, прижимая к себе полотенце, — это не красиво так меня разглядывать…

— Прости, — Виктор тут же вышел и резко захлопнул дверь. Я облокотилась о стену и медленно сползла по ней вниз, присев на корточки. Черт. Ну почему он мне так сильно нравится? Сердце бешено колотится, внутри все словно перевернулось и этот трепет во всем теле, дикое желание прикоснуться к человеку, вдохнуть его аромат, запомнить этот ненавязчивый запах хвойного леса…

Проклиная себя за то, что произошло, я медленно вышла из ванны, предусмотрительно одевшись, и проскользнула в отведенную для меня комнату.

На кровати лежала моя одежда — джинсы и белая удлиненная майка свободного кроя. Да, именно в такой одежде мне будет сейчас комфортно.

В дверь постучали как раз в тот момент, когда я полностью переоделась.

— Мария Олеговна, я могу войти?

— Да, — ответила я, — можете.

В комнату мгновенно ворвался аромат меда…

Начальник молча подошел ко мне и замер на месте, наблюдая за тем, как я аккуратно складываю уже не нужное мне полотенце.

— Мария… Маша… — так, сейчас что-то будет, — хочу тебя кое с кем познакомить.

За спиной Преображенского замер мальчик.

Уставший с дороги, с огромными голубыми глазами, он смотрел на меня, явно не понимая, что происходит, и зачем его привели сюда.

— Игорь! — Улыбнувшись, я протянула ему руку для рукопожатия, — меня зовут Маша. Я рада с тобой познакомиться.

Мальчик ничего не ответил, только как-то отрешенно пожал мне руку, явно мечтая выспаться, нежели вести разговор с незнакомой ему женщиной.

— Он только что приехал, — сказал Александр Сергеевич, слегка подталкивая ко мне сына.

— Я думаю, что Игорь устал после дороги. Ведь так? — Мальчик кивнул. Его глаза казались очень сонными.

— Я не спал в самолете, — голос тихий отрешенный и уставший, — можно я пойду в свою комнату?

— Конечно! Я тоже всегда устаю после перелета. Не получается отдохнуть в самолете, — Преображенский хотел было возразить просьбе сына, но я его опередила, не желая мучить ребенка. — Мы с тобой еще обязательно пообщаемся, хорошо?

Игорь слегка кивнул в ответ и медленно вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Вы не пойдете за ним? — С удивлением отметила я.

— Нет, он знает, где его комната… — Преображенский явно не понимал, зачем ему идти вслед за сыном. Меня это сильно удивило, но вмешиваться в отношения в чужой семье я не имела права, да и не хотела, — ты готова? Скоро обед, так что мы ждем тебя внизу, в зале.

— Да, я готова. У меня вопрос — когда я смогу поговорить с врачом?

— После обеда. Он приедет к пяти часам, — Преображенский как-то странно отреагировал на мой вопрос, словно о чем-то забеспокоился. Надеюсь, его реакция не связана с моим здоровьем.