Обвиняемый - Рин Шер

— Хорошего вечера. — Я машу на прощание Джолин и Майклу, старшекласснику, который приходит к ней по вечерам помогать, и направляюсь домой.

После того, как я приняла душ и приготовила еду, я необычно долго решаю, что я хочу надеть, а затем заканчиваю тем, что ругаю себя за то, что выгляжу так нелепо. Я действительно пытаюсь красиво одеться для него?

В итоге я надеваю пару джинсовых шорт с майкой под свободной футболкой. В последнее время было довольно тепло, так что, если мне станет слишком жарко, я всегда могу снять футболку.

На полпути к его дому у меня в кармане начинает звонить телефон. Имя «Папа» вспыхивает на экране, когда я вытаскиваю его, и мои ноги запинаются, прежде чем остановиться. Я не могу поверить, что он, действительно, звонит мне спустя столько времени. Моя первая мысль — проигнорировать это, но я не разговаривала с ним с тех пор, как приехала сюда, и я знаю, что рано или поздно мне придется встретиться с ним лицом к лицу.

— Алло?

— Эта чушь продолжается уже достаточно долго.

Никаких теплых приветствий или чего-то в этом роде. Ни вопросов, как у меня дела. Прямо как моя мама, когда она позвонила.

— Что за чушь? — Спрашиваю я, потому что для меня все это не чушь. Это моя жизнь.

— Ты вот так убегаешь. Я позволил тебе провести это время вдали от дома, но хватит.

Он позволил мне? — Папа, мне двадцать шесть лет. Я могу делать все, что мне нравится, и жить там, где мне нравится.

— Ты так думаешь, не так ли? А как насчет твоих обязанностей перед своей семьей?

Я вздыхаю, закрывая глаза и опуская подбородок на грудь. — Папа, жизнь, которой живете вы с мамой… я не создана для этого. Пожа…

— Тебе пора возвращаться домой, — перебивает он.

Мысль о том, чтобы вернуться туда, заставляет меня чувствовать физическую боль. Я ни за что не откажусь от своего дома здесь, и, не задумываясь, я смотрю на дом Джейкоба впереди.

— Теперь это мой дом. — Я вешаю трубку, а затем быстро выключаю свой телефон.

Уставившись на свой телефон, крепко зажатый в руке, я делаю несколько глубоких вдохов. Я не могу поверить, что я только что это сделала. Никто не вешает трубку в разговоре с моим отцом. Я качаю головой и убираю телефон. Что он собирается сделать? Он не знает, где я нахожусь.

И в любом случае, сейчас у меня есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться.

Когда я прихожу к Джейкобу с едой, солнце начинает закрываться какими-то темными облаками, собирающимися на горизонте. Похоже, позже у нас будет еще один шторм.

Постучав в его дверь, я делаю шаг назад и жду, когда он откроет. Несколько секунд спустя он говорит изнутри.

— Чего ты хочешь?

Глядя в камеру, я делаю еще один шаг назад и поднимаю пакет с едой на случай, если он смотрит. — Я принесла спагетти на ужин. Они уже приготовлены, так что тебе не нужно учиться. — В этот раз.

Когда он, наконец, открывает дверь, разговор с моим отцом — последнее, о чем я думаю, и мне приходится напрягать зрение, чтобы сосредоточиться на его лице.

Я должна признать, что видеть его в черных спортивных штанах и черной футболке, которая натянута на его выпуклой мускулистой фигуре, непросто. Я изо всех сил стараюсь напомнить себе о том, что он сделал, и что неправильно пялиться на него.

Однако, в конечном итоге, это оказывается легко сделать, когда он открывает рот, чтобы заговорить, и напоминает мне, кто он такой на самом деле.

— Ты понимаешь, что если ты продолжишь торчать здесь, мне придется сообщить моему офицеру по условно-досрочному освобождению твое имя, адрес и номер телефона, верно?

— Зачем тебе нужно это делать?

Он раздраженно вздыхает. — Потому что ты женщина, которая крутится вокруг осужденного насильника. Они хотят следить за происходящим.