Обвиняемый - Рин Шер

Я слишком взвинчена после этого сна, чтобы пытаться заснуть снова, поэтому не утруждаю себя возвращением в свою постель. Кофе, подкаст и моя задняя веранда кажутся идеальными вещами, чтобы скоротать время, пока мне не нужно будет уходить на работу.

Несколько часов спустя я отправляюсь на работу, и, конечно же, день тянется в медленном темпе. Кажется, так всегда бывает, когда я просыпаюсь очень рано. Все, чего я хочу, это забраться в постель и проспать весь день, избавившись от этих чувств, но я должна быть здесь до пяти.

Было около трех часов, когда я увидела знакомый грузовик, въезжающий на стоянку. Мое сердцебиение медленно учащается, когда всплывает воспоминание о моем сне. И мысль о его руках на мне заставляет мои ноги сжиматься вместе. Тепло разливается по всему моему телу, и я почти уверена, что мои щеки розовеют. Я краснею, а я никогда не краснею.

Джейкоб вытягивает из меня все виды чувств, даже не пытаясь этого сделать. На самом деле, он изо всех сил старался держать меня подальше от него. Но что хорошего это дало?

Я наблюдаю, как он выходит из своей машины с мягкой улыбкой на лице. Я так рада, что краска легко сошла. Сейчас вы даже не можете сказать, что на двери что-то было написано.

Он одет в джинсы и рубашку с длинным рукавом, а завершает образ бейсболка. И хотя в этом нет ничего особенного, оно настолько отличается от того, что носили бы все известные мне мужчины, что делает его еще лучше.

— Реми.

Я отвлекаюсь от своего пристального наблюдения, когда рядом со мной произносят мое имя. Я поворачиваюсь и вижу Гранта, стоящего у прилавка с шоколадной плиткой. Он поворачивает голову в ту же сторону, где я наблюдала за Джейкобом, идущим к магазину, и поднимает одну бровь.

Мое сердце бешено колотится в груди оттого, что меня поймали, когда я смотрела на него и улыбалась, но за эти годы меня научили сохранять нейтральное выражение лица, независимо от того, что происходит у меня в голове.

Когда он снова поворачивается ко мне, я веду себя так, как будто ничего не случилось. Как будто меня только что не застукали улыбающейся городскому изгою.

— Привет, Грант. Как у тебя дела сегодня?

— Хорошо. Очень хорошо.

Я разглядываю его плитку шоколада, нахожу странным, что он берет только случайные вещи вроде этого или жвачки. Он должен все время питаться вне дома или ездить за продуктами за город.

Краем глаза я вижу, как Джейкоб входит в магазин, и чувствую, как взгляд Гранта прожигает меня, как будто он ждет, наблюдая, поздороваюсь ли я с Джейкобом каким-либо образом.

Но я этого не делаю. Я не смотрю, как Джейкоб проходит мимо, и не смотрю, как он идет по проходу с хлебом.

Я заканчиваю доставать сдачу Гранта и вручаю ее ему с улыбкой на лице.

— Вот, держи. Хорошего дня.

— Спасибо.

Он берет свою плитку шоколада, смотрит в ту сторону, куда ушел Джейкоб, а затем разворачивается и выходит.

Даже если бы он не застукал меня за наблюдением за Джейкобом, я бы чувствовала себя неуютно в его присутствии. Просто в нем есть что-то такое, что заставляет меня чувствовать себя неуверенной, но я не могу понять, что именно.

Несколько минут спустя Джейкоб подходит к прилавку с горстью продуктов, и улыбка возвращается на мое лицо.

— Привет, — говорит он.

Это всего лишь одно крошечное слово, но оно настолько отличается от того, что он сделал бы раньше, то есть игнорировал бы меня, что у меня внутри все переворачивается. С тех пор как я призналась себе в чувствах, которые испытываю к нему, мне стало трудно сохранять их в качестве просто фонового шума, которым они были раньше.

— Привет.

— Ты, эм, придешь сегодня вечером?

Мои внутренности трепещут от того факта, что он спросил меня об этом, хотя, скорее всего, это больше связано с тем, что он готовится к тому, что я снова вторгнусь в его пространство.