Стану тебе женой - Юлия Бонд

Ухмыляюсь, вспоминая лучшие беззаботные дни, когда нам с подругой было по восемнадцать-двадцать. Мы учились в одном универе, но на разных факультетах. Общага наша была в спальном районе, а потому мы её жутко ненавидели, ведь чтобы добраться до учебного корпуса в центре города нужно было ехать на маршрутке почти два часа. Ещё, как назло, все эти годы, пока мы учились, в нашей “любимой” общаге не работал лифт, а жили мы на восьмом этаже. Бесплатный фитнес нам был обеспечен как минимум дважды в день.

— Колись давай. Как погуляли с девчонками?

— Нормально.

– “Нормально” — это не ответ. Я жду подробностей.

— Выпили, поели, потанцевали, снова выпили, — Таня демонстративно зевает, пока я коротко пересказываю вечер, устроенный в честь девичника Маши. — Я же говорю, нормально. Никто не напился, не опозорился и даже обошлись без потасовки…

Замолкаю, вспоминая бывшего мужа и его дикий взгляд, когда он домогался меня в женском туалете. И хоть с того момента уже прошло несколько дней, меня не покидает стойкое ощущение, будто за мной следят. Всё время оглядываюсь, проверяю. И ни-че-го! Никого подозрительного.

Но о своих страхах я не спешу говорить лучшей подруге. Ещё тогда, полтора года назад, я попросила Татьяну ни за что не вспоминать имя Сташевского, будто его никогда и не было в моей жизни. Таня с пониманием отнеслась к моей просьбе и никогда не пыталась ковырнуть отвёрткой с трудом зажившие раны.

— Скучно. Ох, Наташа, такое добро пропадает, — кивает в мою сторону, — я вот смотрю на тебя и думаю, будь мужиком, сто процентов охомутала бы и в башню посадила под замок.

— Чтобы не сбежала?

— Чтобы удобно было охранять свои владения. Знаешь, какой укрепрайон построила бы? Да фиг кто посмел бы сунуться.

Я легонько улыбаюсь. Таня всегда такая фантазёрша.

— Ну а если серьёзно, Наташ? Когда достойного мужика себе заведёшь? На фитнес ходишь, массажи там всякие вакуумные делаешь, обёртывания… Да блин, у тебя даже целлюлита нет и это в тридцать шесть!

— Сейчас у многих в тридцать пять плюс фигура лучше, чем у двадцатилетних, — ухмыляюсь я, — ничего такого, правда. Всего лишь нужно любить себя, любить своё тело и не совать в рот всякую дрянь.

— А не совать в рот всякую дрянь — это имеется в виду мужской детородной орган?

— Боже, Таня, — смеюсь, — нет, конечно же. Суй его сколько угодно, если тебя от этого прёт. Я говорю про правильное питание. Ну ещё нужны регулярные физические нагрузки. И вуаля! Красивое подтянутое тело тебе обеспечено.

— Да я понимаю. Умница, красавица, своя кофейня, своя машина, дочку растишь одна, а мужика нет.

— И что? Разве счастье измеряется наличием или отсутствием мужика? Вот я ощущаю себя абсолютно счастливой. Мне никогда не было так комфортно, как сейчас. И я с уверенностью тебе говорю, что для счастья совсем необязательно иметь владельца пивного живота на соседней подушке.

— Попрошу не трогать пивные животы. Моему Макарову, между прочим, он очень идёт, — оборачивается и посылает мужу воздушный поцелуй, который отвечает ей взаимностью и даже подмигивает. И мне так радостно становится на душе. Они такая славная пара, настоящий пример той самой первой любви. Сколько лет прошло, но они всё-таки стали одной семьёй, несмотря на первые неудачные браки.

За забором замечаю приближающийся автомобиль. Знакомая иномарка сигналит несколько раз, заставляя Макарова отложить в сторону опахало для мангала, и двинутся навстречу только что приехавшему другу.

Мне тут же становится не по себе. Настроение ползёт к нулевой отметке, что замечает подруга.

— Нат, прости. Я не знала, что Игорь приедет, честно.

— Всё нормально, Тань, — надев на лицо фальшиво-спокойную маску, фокусирую взгляд на разделочной доске и ноже, которым нарезаю огурец.

— Не хочешь про это поговорить?

— Про это? — киваю в сторону иномарки только что въехавшей во двор. — Нет.