Агония любви - Виви Тейт

Девушка смотрит на меня как прежде, старая любовь не тухнет. Надеюсь, на Эрику я уже не смотрю влюбленными глазами. Весь год заглушаю эту дикую страсть в одноразовых отношениях. У меня неплохо получается. Я даже перестал мониторить ее сторис и ленту. Считаю — это успех.

Дальнейшие события я не могу объяснить. Не знаю зачем я разжигаю этот огонь. Я привык ко всему одноразовому, а Ханна такого не заслужила. Она другая. Необыкновенная. Она должна быть счастлива. И я понимаю, что разрушу ее хрупкий мир, если позволю лишнего, я могу предотвратить, уйти, защитить от самого себя. Но вместо всего этого, я остаюсь и позволяю себе погубить Ханну окончательно.

Я не могу отпустить. Все получается по инерции, само собой. Я впиваюсь в приоткрытый рот Ханны, всасывая ее сочные губы и бесцеремонно проталкивая язык внутрь. Сначала чувствую холодность и отчужденность с ее стороны, но в итоге девушка сдается под моим напором и отвечает. Этот шквал эмоций не похож на те, что были год назад. Там была тихая гавань, здесь страсть и дикие эмоции в одном флаконе и в одном поцелуе. Я увожу девушку с собой. Машинально открываю первую дверь на нашем пути и просачиваюсь во внутрь. Подсобка и открыта. Видать кто-то из персонала забыл закрыть. Это нам только на руку. Помещение прохладное и темное, но нам и не нужно освещение. Мур покрывается мурашками, и я быстро накрываю ее собой, прислоняя к холодной стене. Потерпи малышка, скоро будет горячо. Я согрею!

Мы не можем отстраниться друг от друга. Падает веник или швабра, стучит по ведру. Это наваждение. Ханна смеется в голос, но я заглушаю этот смех нетерпимым поцелуем.

— Тише. Может зайти злая уборщица, — улыбаюсь в ответ. Второй рукой расстегиваю легкий сарафан, который, к моему счастью, на пуговицах спереди.

— И что? — продолжая хихикать, обхватывает меня руками Ханна.

— Будет ругать, — шучу, раздвигая коленом стройные ножки чуть шире.

Я рывком снимаю рубашку, которая тоже по счастливой случайности уже расстегнута. И когда она успевает это сделать? Приподнимаю девушку выше, держа за попку, прижимаюсь к ее промежности. Пахом чувствую, как она вся горит. Этот секс отличается от других. Я говорил, что спокойствие не для меня? Вот такая Ханна мне нравится больше. Я возбужден окончательно.

Отодвигаю край кружевных трусиков и проверяю готовность Ханны. То, что горячая — ошибка. Она — кипяток.

— А ты скучала, — это утверждение и любой ответ будет враньем.

— Нет. Я даже не планировала тебя видеть, — стонет в голос так откровенно, что крышу сносит окончательно. Вот врунишка! Я стягиваю боксеры и вхожу в нее сразу. Прелюдии излишни.

— Я. Не верю. Ни одному. Слову. — Трахаю ее жестко, как только это возможно в нашем неудобном положении. Кругом антисанитария. Плевать. Так хорошо еще никогда не было. Не с одной.

— Плевать, — огрызается в ответ. Пытается поймать воздух ртом, которого не хватает. По лбу стекает испарина, капая на шею Ханны. Я чувствую жар наших тел и судороги внизу живота. Мы кончаем одновременно, прижавшись друг к другу телами.

Стоим так минут пять, обнявшись и восстанавливая дыхание. Молча. Каждый в своих мыслях. Начинаем быстро одеваться на перегонки, как только дыхание становится ровным, выбегаем из маленькой подсобки. Я первый. Держу Ханну за руку, оглядываюсь по сторонам. Так мы возвращаемся на танцпол. Тем же путем.

— Мне пора к девчонкам, — обычным спокойным и ровным тоном, громко говорит мне в ухо, перекрикивая музыку. — Пока.

И уходит. Просто растворяется в толпе, как видение. Будто ее и не было.

Мне ничего не остается, как вернуться обратно за столик.