Агония любви - Виви Тейт

Прохожие сторонятся, оборачиваются, берут детей за руки, на руки, переходят на другую сторону. Мне смешно и все равно, но вид у меня создается явно не адекватного человека. Осталось закричать в голос и самому поехать в дурдом и там признаться в своем неуравновешенном состоянии.

По пути, на автомате захожу в первый попавшийся кабак и иду в сторону бара. Может хоть это спасет меня?

Заказываю сразу виски. Пить до обеда это признак алкоголизма. Плевать. Все вокруг своим поведением дают понять, что мой вид схож с нариком. Я даже сопротивляться не буду. Хватаю бутылку, стакан и кидаю деньги на стол. Сдачи не надо. Молча сажусь в конец зала, в самый темный угол и наливаю полный стакан, до краев.

— Не поможет, — за соседним столиком на меня смотрит мужчина лет сорока. В строгом костюме и газетой в руках. Светские новости на первой странице. Моя статья на обороте. Морщусь при ее виде и не обращая внимания подношу стакан ко рту.

— Не поможет, говорю, — снова останавливает меня случайный посетитель, сверля своим взглядом.

— Простите? Что мне поможет или не поможет? — злюсь я, понимая, что просто так незнакомец не даст мне выпить свой собственный стакан алкоголя, за который я только что заплатил.

— Горю вашему не поможет, — осматривая меня, делает заключение.

— Я похож на наркомана или психопата. Не лезьте и не тратьте на меня свое время, — огрызаюсь и осматриваюсь вокруг, в поисках нового уединенного места.

— Вы создаете впечатление потерявшегося мужчины, — произносит, подняв подбородок вверх. Его взгляд надменный и строгий. — Пить так рано, не стоит. Я не советую.

— Вы врач? — И зачем я вообще начал этот разговор. Мог же промолчать. Я сверлю взглядом бутылку, но переключаю внимание на нового знакомого. Эта малышка никуда не убежит и не растает! Успею еще осушить содержимое.

— Нет. Но я вас знаю. Вы знаменитый журналист, Энтони Беккер.

Я пытаюсь всмотреться в лицо, но не помню его ранее. Нет. Мы точно не знакомы.

— Мы ведь не знакомы? — спрашиваю из любопытства. Заинтриговал, ничего не скажешь!

— Я всегда узнаю человека, чью статью читаю и там, где чувствую талант, — и показывает мне снова тот самый разворот. Меня начинает тошнить от собственного текста. Больше не хочу, чтобы эта работа оставляла отпечаток на мне. Теперь у меня другая жизнь. Новая. Осталось узнать, какая!

— И что, интересно пишу? — Заказываю кофе у официанта, отодвигая бутылку окончательно.

— Очень. Я еще и восхищен. Черный пиар — тоже пиар, — отпивая свой кофе, говорит искренне. Он так всматривается в мое лицо, что мне становится не по себе, но я держу этот взгляд, не сдаваясь. Я не могу показаться слабым сейчас.

— Кто вы? — Поддаюсь вперед, продолжая разглядывать оппонента.

— Я режиссер Француа Морис. Неужели не на слуху?

На слуху. Я просто никогда не задавался целью всех их знать в лицо. Рика бы с ума сошла. Этот режиссер наделал шуму несколько лет назад и продолжает шокировать публику своими фильмами с необычными сюжетами. Знаю, что он заставляет нервничать коллег своей непосредственностью, экстравагантностью и наплевательским отношением на чужое мнение.

— Знаю, — тяжело вздыхаю. Я не падкий на знаменитостей, даже не знаю какой реакции ждет от меня сейчас этот человек. Просить автограф и сделать селфи точно не про меня.

— И зачем же ты тут решил напиться днем, молодой человек? Некоторые в кровати еще потягиваются, — говорит очевидные вещи и отчитывает меня. Мне становится смешно. Так строго со мной еще не говорили, и дело именно в тоне и манере. Отцу всегда не хватало этой жесткости в общении со мной, а остальным было не до меня и моего воспитания.